Не будь 7 ноября, не было бы и 30 октября. Конечно, в России жертвы политических репрессий имелись и раньше, при царях. Взять хоть Александра Радищева, которого просвещенная, как принято считать, императрица Екатерина II объявила бунтовщиком хуже Пугачева и повелела отправить в ссылку только за то, что он написал книжку. Чем могла угрожать книга стране, в которой почти никто не мог читать? Да тем, что она была написана свободным человеком, а стремление к личной свободе и независимому мышлению почти во все времена отечественными властями, скажем так, порицалось. Еще декабрист Михаил Лунин писал: «В Англии я был бы член оппозиции, а в России – государственный преступник». Почти двести лет прошло с этих его слов, а что изменилось?
Октябрьский же переворот придал политическим репрессиям промышленный масштаб. В самом деле, существовали разнарядки – сколько людей нужно арестовать, сколько расстрелять. По каждой категории граждан, по каждой области и каждой республике. Ну, а поскольку есть план, всегда найдутся те, кто захочет его перевыполнить. И с мест в столицу летели хвастливые рапорты: план по арестам перевыполнен на 30%, по расстрелам – на 45%. За перевыполнение полагались поощрения – премиями, званиями, повышением по службе.
30 октября в Дубовке, под Воронежем, опять прошло перезахоронение погибших в годы Большого террора. В этот раз земле были преданы останки 320 человек. Всего с конца 1980-х годов по-человечески перезахоронили 2681 невинно убиенного. Как сказал председатель воронежского общества «Мемориал» Вячеслав Битюцкий, в расстрельных ямах остались еще по меньшей мере в четыре раза больше человек. С этого года в Воронеже вводится новая традиция, или правильнее сказать ритуал: каждый год 30 октября у памятника Никитину, что рядом с «Пролетарием», активисты будут зачитывать имена воронежцев, погибших в годы сталинских репрессий. По словам Битюцкого, чтобы прочитать имена всех, понадобится не менее десяти лет.
Вот так. А между этими датами затесался День народного единства, словно в насмешку. Новой российской власти показалось неуместным праздновать годовщину социалистической революции, и она предложила гражданам, привыкшим отдыхать в ноябре, замену. Мол, в этот день в 1612 году народное ополчение выбило из Кремля польских интервентов, разве не повод для праздника?
Как посмотреть. Строго говоря, Кремль-то отбили 6-7 ноября, но эта дата, как мы понимаем, власть не устроила. А 4 ноября того далекого 1612 года ополчение заняло Китай-город, где в ту пору располагались торговые ряды. То есть, по сути, нам предложено всенародно отмечать день захвата рынка. Что ж, это вполне отвечает современным трендам. Держава, чья экономика целиком и полностью зависит от цен на нефть и газ, и должна праздновать именно по таким поводам. Рынок – наше все.
История любого народа, любой страны полна противоречий. Все дело в желании и способности дать верную оценку случившемуся. Ну хотя бы для того, чтобы не повторять трагедий, чтобы последующие поколения были лучше предшествующих, в чем, собственно, и заключается прогресс. А на траурном митинге в Дубовке один депутат Воронежской городской Думы, представитель крупного бизнеса, произнес удивительную речь. Эти люди, сказал он, погибли не напрасно. Без тех, сказал депутат, трагических дней не существовала бы наша страна. Они, развивал он свою, с позволения сказать, мысль, отдали жизнь за процветание нашей Родины. И в заключение пожелал всем хорошего настроения, в особенности родным и близким тех, чьи останки вот уже более 70-ти лет лежат в сыром песке Дубовки.