До торжественной части остается полчаса. Несмотря на ограниченный вход по приглашениям, во внутреннем дворе весьма многолюдно – главный воронежский раввин Авигдор Моше Носиков едва успевает принимать поздравления и приветствовать очередных дорогих гостей. Внутри не протолкнуться (и это при том, что площадь синагоги – более 600 квадратных метров). Профессор Бронислав Табачников прислонился к стенке узкого коридора и рассказывает что-то важное молоденькой журналистке. Сквозь пение скрипок и всеобщий гомон долетают обрывки профессорской фразы «…и демонстрирующий пример мирного содружества разных народов, разных конфессий и взглядов… возрождается очаг еврейской культуры, религии, традиций и быта». «Очаг быта», кстати, чувствуется еще на входе в синагогу – из-за неприметной дверки доносятся очень вкусные запахи – судя по всему, там готовится праздничный обед. В голову приходит мысль на досуге познакомиться с еврейской кухней – уж больно цепляют эти ароматы.
Внутри главного молельного зала аншлаг – все стулья заняты. Есть несколько свободных мест в первом ряду – ждут губернатора, который должен приехать поздравить евреев с праздником. Всеобщая суета. Сам Алексей Гордеев в этот момент рассматривал обновленный фасад синагоги и слушал историю реконструкции, которую ему рассказывал председатель Воронежской еврейской общины Юрий Сегал.
– Наш дом собраний восстановлен рекордными темпами, за три с половиной года, – сказал Сегал, – нам помогали всем миром – историки, строители, власти, за что всем огромное спасибо. Здесь есть одна важная деталь: когда мы восстанавливали стены, то стало ясно, что если заменить старый разрушенный кирпич на современные стройматериалы – это будет диссонансом, как бельмо в глазу. Поэтому мы нашли старый барский дом в 110 километрах от Воронежа, договорились с владельцами, разобрали его по кирпичику и перевезли сюда.
Пока губернатору устраивали экскурсию по синагоге, в молельном зале шли последние приготовления к церемонии. Музыканты настраивали инструменты, певцы распевались, гости из Москвы повторяли поздравительные речи, журналисты обменивались мощными шутками.
– Ты откуда ермолку достал? Еще есть?
– Есть, могу продать за недорого, таки да.
Неприметный мужчина подошел ко мне и тихо сказал: «Это называется кипа». И протянул характерную белую шапочку с вышивкой «110 лет синагоге. 20 лет Воронежской еврейской религиозной общине». Попросил надеть – так положено. В кипах были почти все присутствующие. Те, кто не исповедует иудаизм, опять же сыпали искрометными перлами из серии «а тебе идет, так и ходи!». Я примерил, мне вроде идет. Но держится плохо – поэтому их иногда прикрепляют к волосам заколкой.
Внутреннее убранство храма по сравнению с православными церквями выглядит более чем скромно – это каменные бежевые стены со светильниками, умывальник, шкаф со свитками торы и еще несколько загадочных предметов для службы. И никаких изображений. Бежевый камень символизирует древний город – из похожих материалов выстроен Иерусалим.
Тем временем начинается торжественная часть. Мальчик дает шофар (нечто вроде рога) раввину, тот трубит, и кантор исполняет «Баавур Давид авдеха». Поет хорошо, в Воронеже такие голоса нечасто услышишь.
Затем идут многочисленные поздравления, ораторы вспоминают непростую судьбу синагоги, и каждый дарит подарок. Самый ценный – это праздничный свиток торы от президента Российского еврейского конгресса Юрия Каннера и предпринимателя Германа Хана, внесшего серьезную финансовую лепту в реконструкцию храма.
Свиток с благоговением принимают, начинает играть «Хава нагила» и благообразные мужи с бородами и без, в шляпах и кипах, молодые и старые пускаются в пляс с этим свитком. Танцуют минут пять, зрелище яркое и запоминающееся – настолько, что стрекот затворов фотокамер СМИ едва не заглушил скрипки.
Собственно, танец был кульминацией торжества, после этого гостей пригласили на улицу – оценить восстановленный в историческом виде Восточный фасад синагоги и посадить деревья – символ жизни еврейского народа.
