Иная реальность

Платонов и Шопен озадачили воронежского зрителя

Третий Платоновский фестиваль близится к завершению. С каждым разом, на мой взгляд, эмоциональный накал все ярче. Какие-то события стали открытием для зрителя, что-то разочаровало, что-то удивило, в общем, было все - и слезы, и восторженные аплодисменты, и скандал, и непременная полемика… 

Платонов и Шопен озадачили воронежского зрителя

Наверное, тем подобные мероприятия и ценны, что способны многих хоть немного расшевелить, оторваться от нескончаемого шопинга и заставить думать. Мои эмоциональные потребности увели меня в сторону искусства «молчаливого» - танца, тем более что в этот раз открытия совершали не только зрители, но и сами артисты. И больше всего меня поразил «Вечер современной хореографии», представленный в минувшие выходные творческой мастерской Владимира Васильева, под крылом которого собрались семеро молодых и талантливых хореографов со всего постсоветского пространства: Раду Поклитару, Дмитрий Залесский, Елена Богданович, Вера Арбузова, Арина Панфилова, Юрий Смекалов и Александр Могилев.

На пресс-конференции за несколько дней до премьеры Владимир Васильев говорил, что сенсация для него не в событиях, она происходит каждый раз, когда смотришь на сцену, именно там случаются настоящие открытия. Семь миниатюр, поставленные на темы платоновских произведений, соединили, казалось бы, несоединимое – Платонова и танец. И оказалось, что проза его очень музыкальна. От платоновских эмоций в вербальном выражении порой устаешь, их невербальное воплощение в музыке и сценическом движении скажет не меньше, но эмоциональный груз будет иной. Его проза иногда настолько корява, что через нее приходится продираться, но это мое субъективное ощущение. А танец… Он по умолчанию легок и несет огромную смысловую нагрузку, доступную даже тому, кто никогда не читал Платонова, но способен увидеть чувство и разгадать мысль в движении.

С современной хореографией воронежцы немного познакомились во время предыдущих фестивалей, но все равно для нас это еще не совсем понятное, новое и сложное искусство. Впрочем, как и для артистов воронежского балета, которые и стали связующим воплощением платоновской эмоциональности в языке танца. «Воронежский балет не пробовал себя в современном танце. И работа ребят достойна восхищения, поскольку они напомнили мне мою юность - мы не спрашивали, что нам дадут взамен, просто выкладывались. Для каждого из них это стало открытием», - говорил Владимир Васильев на пресс-конференции.

Крайне органичной, на мой взгляд, оказалась постановка всего спектакля, когда каждую миниатюру предварял отрывок из платоновской прозы.

Открывала программу работа Дмитрия Залесского «Обитель вечной надежды». Звуки, цвета, визуальный ряд – ощущения как от прыжка в ледяную воду. Необычно и в то же время ярко, понятно и красиво. «Хранители» Елены Богданович, «Неодушевленный враг» Александра Могилева или выбранный Юрием Смекаловым «Джан» - каждая из миниатюр была наполнена чувством, пластичностью, порывистостью, угловатостью и непередаваемой грацией. Не только я в тот вечер находилась в состоянии удивления. «Надо же, не может быть, молодцы ребята» - шелестело вокруг. Наверное, так ребенок улыбается миру, который каждый день узнает с новой, вчера еще неведомой ему стороны. Все, кто находился в то момент в огромном зале театра, видели боль, страдания, любовь, борьбу и страсть, которыми артисты делились со зрителями. Удивительно, но Платонов покорился музыке и танцу, его проза настолько органично вписалась в танцевальный рисунок, что слова о его несочетаемости с Шопеном, вылетевшие парой дней ранее из уст радиожурналиста на встрече с хореографами, остались только словами. Раду Поклитару, соединивший великого композитора и писателя безысходности в миниатюре «Люди Платонова», попал в точку. Впрочем, как и артисты, отдавшиеся безудержной страсти современной хореографической палитры. Они кружились в экстаических порывах, взлетали вверх и ползали по земле. Но как это было сделано! Не хочу загромождать хвалебными эпитетами бумагу, они уже так заезжены, что не передадут всей глубины потока сознания, который в тот вечер вылился на всех наблюдавших за разворачивавшимся действом.

В какой-то момент поймала себя на мысли, что увиденный за несколько дней до этого Deca Dance Охада Наарина ничуть не лучше, хотя у последнего и линии точнее, и движения острее и ярче, и слаженность такая, что жест одного кажется продолжением руки другого. И дело тут не в патриотизм или желании похвалить родной театр. Иностранные гости были великолепны, но они уже заласканы тысячами европейских взглядов, они почти два десятилетия живут в современном танце. Воронежский балет легкими шагами, робко пока только входит в него. И оттого ребята были более эмоциональны, каждый из них часть себя вложил в танец. Обе постановки объединяет настроение и способ сценического воплощения материала. Собранные из кусочков, каждая из них несет свою смысловую нагрузку. Если у Наарина это бессюжетное повествование, тем не менее наполненное глубоким смыслом и раскрывающее через пластику движений грани психологического и психического состояния человека, то подопечные Владимира Васильева создали объединенный единым сюжетным пространством спектакль, показав через язык тела и жестов разные стороны человеческой жизни.

К тому же более консервативному воронежскому зрителю явно по вкусу пришлись не чувственные, откровенные, а иногда и подчеркнуто эротичные импровизации танцоров «Батшева Данс Компании», а сложные сплетения чувств великолепной семерки хореографов.

Особенно хочется отметить визуальный ряд – проецируемые на задник сцены картины и игру со светом. Каждая миниатюра погружала зал в иную реальность: то казалось, что подует обжигающий ветер и принесет со сцены в зал раскаленный песок, то нереальный, подобный космическому, полет на фоне переливов Вселенной, то сплетенные в яростном танце тела в абсолютной черноте сцены или ангельская белизна кружащейся в угловато-пластичном танце солистки – два часа пролетели как один миг.

Спектакль Наарина воздействует на подсознание своими одинаковыми повторениями, доходящими до экстаза. Платоновские мотивы в танце Мастерской Васильева менее чувственны, порой окатывают волной безысходности, но при этом послевкусие остается потрясающее – огромное желание жить.

Зрители несли на сцену цветы после каждого выступления, сложно было сказать, что кто-то танцевал лучше, а кто-то хуже. На мой взгляд, все выложились по максимуму. Если спектакль войдет в репертуар Воронежского театра оперы и балета, это станет самым лучшим подарком фестиваля городу. 

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру