Наш человек в Венесуэле: путешествие воронежского оператора

Воронежский оператор побывал в Латинской Америке за несколько лет до начавшегося там переворота

Из Венесуэлы за последние месяцы приходило много горячих новостей со словами «переворот», «революция», «антиправительственные выступления». Однако воронежец Олег Шабуня черпает знания об этой экзотической южноамериканской стране вовсе не из новостных программ. Что там происходило за несколько лет до переворота, какие там царят нравы и почему в этой далекой стране так любят русских — об этом Олег узнал несколько лет тому назад, побывав в Венесуэле по делам.

Воронежский оператор побывал в Латинской Америке за несколько лет до начавшегося там переворота

В это путешествие «за три моря» Олег попал случайно: знакомые по каналу «Охота и рыбалка» — профессиональные рыбаки, которым ничего не стоит смотаться на рыбалку в какую-нибудь Камбоджу или Колумбию, собрались в Венесуэлу снимать фильм. Их оператор то ли запил, то ли заболел, и тут всплыл воронежский приятель — Олег Шабуня. Случайно-то, конечно, случайно, но, с другой стороны — вполне себе закономерно. Олег — подводный видеооператор, дайвер, в арсенале которого фильмы о «содержимом» Красного, Черного, Южно-Китайского, Баренцева, Охотского, Карибского морей, Атлантического и Тихого океанов, озер Иссык-Куль и Байкал. В 2010 году фильм Шабуни о Байкале получил диплом 9-го Международного кинофестиваля «Золотой дельфин». К тому же Олег человек легкий на подъем и привычный к жестким условиям. Достаточно сказать, что он воин-интернационалист, прошедший Анголу и Чечню.

Попасть в точку

— В «точку» — базовый лагерь индейцев племени Экувана мы добирались 64 часа, — рассказывает Олег. — Из Москвы летели до Мадрида, из Мадрида — до Каракаса, оттуда в расположенный на берегу реки Ориноко город Сьюдад-Боливар на самолетике местной авиакомпании.

В Каракасе нас должен был встречать человек, но в назначенное время он не явился. Нагруженные, как верблюды, аппаратурой и снаряжением, мы запаниковали, поскольку кроме устной договоренности у нас не было ничего (как выяснилось позже — это и есть единственная договоренность, которая там возможна). Из Каракаса нам надо было двигать дальше до Боливара. Мы запутались в терминалах. Испанского из нас не знал никто, а другие языки там не в ходу. Через два часа мытарств и почти отчаяния появился-таки наш встречающий… В Боливаре нас ждал поляк Володя — наш проводник, человек, который занимается сопровождением групп на места предполагаемой экстремальной рыбалки и охоты.

Утром пересели в джипы и покатили в деревню Мариба. К слову, большие машины, которые жрут немереное количество бензина, там в большом почете. Объяснение этому оказалось простым и удивительным одновременно: 200 литров бензина стоят там…1 доллар. Все, что находится в недрах, — объяснили нам, — достояние Венесуэлы, соответственно его народа, и обходится ему за копейки.

Первое, что нам сказали сделать — купить в ближайшем «сельпо» по мачете. Насекомые, ящерицы, змеи и прочая живность подстерегают там на каждом шагу. С помощью мачете чистят и разделывают рыбу и дичь, строят хижины, делают детские игрушки. Словом, без него, как без рук. В этой деревне мы сделали еще одну пересадку, на этот раз на моторные лодки и пошли вверх по течению реки Каура до промежуточного индейского лагеря Кокуиза.

Добро пожаловать

Там, где начинаются индейские земли, стоит блок-пост национальной гвардии. Все, кто заходит на территорию этих земель, должны переговорить с вождем и получить устное «добро» на вход (выход). Пока Володя общался с вождем, мы ходили неподалеку с постными лицами, ожидая его вердикта, а местное население разглядывало нас, как забавных обезьянок. К русским там относятся более чем дружелюбно, поэтому с договоренностями проблем не было. Но и от нас требовалось соблюдать достаточно бесхитростные правила. Индейцы очень трепетно относятся к тому, что охотники именуют «трофеями». Для них капибара, кайман (не говоря уж об амазонских дельфинах и леопардах) — нечто большее, чем просто неиссякаемый источник белков, жиров и углеводов. Берется только то, что необходимо для еды. Помимо «обычных» этнических индейцев там есть еще и так называемые «люди леса». От других индейцев их можно отличить, в первую очередь, по духовой трубке, с которой они не расстаются. Из этой трубки они плюются дротиками, обильно сдобренными ядом кураре. Завидев такого «духовника», нужно потупить глаза, ничего ему не говорить и потихоньку уйти из его поля видимости (с «линии огня»).

Вверх по течению

…Места там удивительные. Заслоны из джунглей и абсолютное безлюдье! 9 часов шли вверх по реке и не встретили ни одного человека. Климат весьма своеобразный. Лето круглый год, прерываемое тропическими ливнями, которые идут буквально стеной. Практически вся живность резвая и крайне агрессивная, все друг за другом скачет и норовит сожрать. Меня, к примеру, укусил муравей — ощущение от укуса было такое, будто прихватили плоскогубцами: полдня ногу подволакивал.

Местный «отель» — дощатый помост из «настриженных» бензопилами пальмовых стволов, крыша из пальмовых листьев, гамаки и москитные сетки. Мои башмаки, которые я оставлял у входа, облюбовали две огромные ящерицы, которые повадились в них ночевать. Одна засовывала кошмарного вида головенку в один башмак, другая — в другой… Поначалу ночевка в гамаке вызывала дискомфорт, но через пару дней, приноровившись, спал в нем, как дитя.

Удивительные люди индейцы: от них исходит ощущение естественной внутренней свободы. Они общаются или помогают тебе из побуждений любопытства, симпатии, чего угодно — только не из-за денег. У них там колоссальная поддержка от правительства. Подвесными лодочными моторами, бензопилами, генераторами и прочим их обеспечивает государство в виде каких-то социальных программ.

Их жилища в основном сделаны из пальм и лиан — ни гвоздей, ни веревок. Впрочем, в больших деревнях есть и дома из стандартных жилых модулей.

Питались мы тем, что ловили. В первый день, допустим, поймали несколько полуторакилограммовых пираний — индейские барышни нам их зажарили. Очень вкусно! Нечто среднее между карасем и морским окунем. Взяли пару кайманов, нам и их приготовили. К слову, на вкус — помесь сома с курицей.

Весь добытый провиант чистится мачете, рубится на порции, укладывается на импровизированный мангал, накрывается пальмовыми листьями и коптится целыми сутками. На десерт индейцы нам приносили так называемое «сердце пальмы». Это пальмовые трубки, похожие на капустные кочерыжки, но более сладковатые. Очень вкусно! Приносили нам и мед диких пчел. Тоже понравился.

Местные пьют забортную воду. В смысле, идем на лодке, они зачерпывают воду из-за борта и пьют. Мы не рискнули поступать так же. Воду привезли с собой.

Сцены из жизни

Идем вверх по реке, вдруг индеец заглушил мотор и что-то буркнул. Наш Володя перевел: «Индеец сказал, что орел поймал обезьяну». Идем дальше, через какое-то время он опять заглушил мотор, Володя переводит: «Олег, врубай камеру, сейчас зайдем за поворот, там тапир будет переплывать реку». Так и было. Уж не знаю, как это у него получалось, по запаху, наверное. Два или три раза мы видели леопардов. Они мирно дрыхли на деревьях. Купаться поначалу было страшновато. У рыб зубы, как у питбуля — у морокото, к примеру. Там все резкое, резвое, всегда в тонусе, поэтому ухо нужно держать востро. Вытащить там рыбу крайне тяжело, она бьется отчаянно.

«Поющий» сом — это очень диковинное существо: панцирь на голове у него по прочности не уступает бронепластине стандартного армейского бронежилета. Когда его вытаскивали, он верещал, хрюкал, издавал массу всяких звуков. Он порядка 10 кг весил, но по энергетике, по тем усилиям, которые приложили рыбаки, чтобы его вытащить — тянул не меньше, чем на полусотню килограммов.

«Гоу, гринго…»

Отношение к нашим соотечественникам там необыкновенно трепетное. Уж не знаю почему, возможно, потому что мы там редкие гости — живем на другом краю планеты. Весьма примечательна сцена в аэропорту имени Симона Боливара города Каракаса.

В терминале, подойдя к выходу на посадку, мы принялись разгружать багажную телегу с многочисленными сумками и кофрами и обездвиженным алкоголем товарищем. Стоящий рядом национальный гвардеец полюбопытствовал: откуда мы. Услышав сакраментальное: «Soy de Rusia», гвардеец коротко переговорил с носильщиком. Скарб (включая товарища) был снова загружен на телегу и далее мимо досмотровых постов (я их насчитал порядка пяти) мы беспрепятственно проследовали к борту.

Уже перед выходом я обратил внимание на понурого молодого человека, прижимавшего к себе паспорт гражданина США. Его дорожную сумку буквально в лоскуты армейскими ножами кромсали двое гвардейцев... Закончив досмотр, один из них бросил на груду образовавшегося тряпья моток скотча и доброжелательно произнес: «Гоу, гринго…».

— Те, с кем мне повезло познакомиться на другом конце планеты в Венесуэльской Амазонии — удивительно свободные люди, — подбирает слова Олег. — Они общались с нами из чистого любопытства и симпатии. А для них симпатия и любопытство — вещи более важные, чем, скажем, деньги.

Опубликован в газете "Московский комсомолец" №0 от 30 ноября -0001

Заголовок в газете: Наш человек в Венесуэле

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру