Удар по печени
Но люди давно перестали убивать друг друга из винтовок-трехлинеек, отечественные спутники с воронежскими двигателями не столько летают, сколько падают на землю, а вот чернозем вроде как остался целым и невредимым. Он что-то вроде своеобразной константы, которая для не слишком осведомленного человека вполне может стать поводом для гордости. Что-то вроде патриотического заклинания: «Деды воевали…» Только чуть иначе: «Деды сеяли…»
Сеять-то они сеяли, но только теперь этот самый эталонный чернозем, а попросту родная земля, все чаще не объединяет людей, а разобщает их, разделяя не только по классовым сословиям. Тут намечается противостояние иного свойства: с одной стороны — люди, исконно живущие на этой самой земле и почему-то еще не сбежавшие от нее в город. С другой — пришлые чужаки — птенцы гнезд столичных офисов, а сегодня руководители крупных агрохолдингов, приходящие в глубинку для развития своего бизнеса. Того самого, который зачастую губит, травит и портит все живое вокруг себя.
…Несколько лет тому назад я общался с человеком, который имеет отношение к торговле мясом в регионе. Тогда он сетовал на то, что купить в Воронеже на рынке нормальную, крестьянскую свинину стало очень трудно, а все потому, что в мясные ряды в основном оптом завозится мясо хрюшек, выращенных в крупных агрохолдингах.
Откормочный цикл таких свинок максимально укорочен (для быстроты товарооборота), поросята стоят в специальных боксах, а над их шеями приспособлен механизм типа большой пипетки, который вкачивает им в загривок какую-то смесь для ускорения роста.
Чем именно кормят таких свиней — знают только специалисты. Но печень таких животных ко времени забоя почти полностью разрушается. Безопасна ли такая свинина для употребления? Ответ очевиден.
Совсем очумели!
Сегодня на деревенских подворьях редко можно услышать хрюканье. Общаться с хозяевами на тему — почему свиней в деревне становится все меньше и меньше — все равно, что разговаривать о качестве бельевых веревок с родней недавно повесившегося человека.
Крестьяне обязательно вспомнят карантины по АЧС, ставшие настоящим бичом для региона в 2012–2013 годах, когда в одночасье обеспеченные люди превратились в нищих.
— Верная примета, — говорил мне как-то житель одного из южных районов региона, — если в округе заговорили о строительстве крупного свинокомплекса — жди объявления АЧС. У нас эта АЧС выбила тогда все поголовье, люди в одночасье потеряли все. Ясно, что таким образом власть просто вышибла с рынка конкурентов в виде нас — мелких хозяев. Ладно, от свиней нас государство отучило, лично у меня теперь есть несколько бычков. Ты не слышал, какой-нибудь откормочный комплекс по производству мраморной говядины в наших краях возводить не собираются? Тогда надо ждать какой-нибудь спущенной властями новой коровьей хвори…
Тогда в 2013 году на юге области нашли ту самую АЧС. Нашли именно там, где люди издавна жили за счет свиней, в каждом дворе их водилось по 50–100 голов. Хозяева существовали достойно — обучали детей в престижных вузах, покупали дорогие автомобили, строили новые дома, зарабатывая чистыми за сезон на сдаче мяса по 500–900 тыс. рублей, а то и больше.
И когда власть объявила карантин по АЧС, люди чуть было не подняли крестьянское восстание, уже готовили вилы-топоры, чтобы не пускать забойщиков скота в свои дворы, но в итоге вынуждены были отдать все, получив при этом минимальную компенсацию за свои потери, которые и не покрыли 10–30% их ущерба.
Теперь, как говорят жители тех самых мест, тот новый свинокомплекс воняет на всю округу, а сами люди стали чаще болеть. В общем, извели свиней на земле, которая для почти двух тысяч жителей села всегда была кормилицей.
Очередное свинство
Сегодня в лидерах по производству свинины значится Белгородская область, дающая 20% этого мяса по всей России. Воронежская отстает — всего 3% по стране.
И вот, видимо, чтобы подтянуться к уровню соседей, в одном из районов области как раз затевается строительство очередного свинокомплекса. А местные жители «уперлись рогом» и, глупые, почему-то отбрыкиваются от грядущих благ в виде почти 400 рабочих мест.
Им, неразумным, чистую землю, воду и воздух подавай! Понятно, что этот проект возник не сам по себе, а в высоких воронежских кабинетах, а потому власть будет ломать смутьянов через колено, и будущие общественные слушания по готовящемуся строительству — по большому счету лишь формальная отговорка для создания иллюзии народного волеизъявления в этой ситуации.
Как тот самый Митрич, житель «Вороньей слободки» из «Золотого теленка»: «Как пожелаем, так и сделаем…»
Но люди не желают соседства со свинокомплексом, полагая, что отходы производства могут попасть в грунтовые воды и что благоухать свинокомлекс тоже не будет. Кстати, по некоторым данным, эти места и без того не слишком благополучны в отношении онкозаболеваний, и все вышеупомянутое, очевидно, не является аргументом для местных жителей в пользу будущего проекта, который до сих пор курируется на высочайшем (по меркам региона) уровне.
Тут есть один пикантный момент. Известно, что отходы подобных производств по всем технологиям должны попадать в специальные лагуны — громадные ванны, вырытые в полях, обеспеченные разными степенями защиты, с дном, устланным несколькими слоями пластика и т.д. Туда обычно бочками свозятся отходы из забойных цехов или навоз, который после прохождения нескольких технологических циклов попадает на поля в качестве удобрения.
На бумаге, вроде, все выходит гладко.
А на деле? Пару лет тому назад жители одного из районов области начали жаловаться во все инстанции по поводу того, что из громадной лагуны указанного назначения почему-то на соседние поля попадает кровь и жир забитых животных. А в колодцах села, расположенного в нескольких километрах, странно изменился вкус воды.
Как выяснилось позже, когда за три года до того обустраивали такую лагуну площадью 150х75 метров и пятиметровой глубины, один из трактористов по какой-то причине съехал на ее дно и пропорол гусеницами несколько защитных слоев. Потом сработало русское «авось» и «косяк» никто устранять не стал, а объект был благополучно принят. А поскольку граница здешнего сельхозпредприятия проходила буквально в двадцати метрах от насыпи лагуны, на полях начали появляться те самые зловонные отходы…
Отходы и доходы
Кстати, об отходах. Сейчас на востоке региона проходят общественные слушания по строительству нового полигона ТБО в одном из районов. Причем не просто банальной свалки, а целого мусороперерабатывающего завода, который в перспективе даст порядка 45–60 рабочих мест. До сих пор здесь вообще не было мусорного полигона, а все отходы жизнедеятельности людей вывозились в соседний район.
Польза от такого проекта очевидна — будущие рабочие места и снижение тарифа на вывоз мусора. Причем будущий полигон и мусоропереработка имеют несколько степеней такой мощной защиты, что кажется, жителям ближних домов точно ничего не грозит!
Как это нечасто бывает в наших реалиях, руководство района ведет максимально открытую политику — разъясняет людям все мелочи, постоянно общается с противниками будущего строительства, проводит общественные слушания.
Противники проекта есть потому, что от ближайших домов до границы полигона 1200 метров. Все нормы тут точно соблюдены, но люди традиционно уверены, что власть их хоть в чем-то, но обманет. Хотя даже не могут сформулировать в чем именно — но обманет, и все тут!
Они говорят об этом так:
— На бумаге все выходит красиво, но кто даст гарантию того, что кто-то на каком-то этапе строительства чего-то не украдет, не удешевит или вообще забудет построить? Если будет соблюдено все, что здесь написано, мы только «за», но вот что-то не больно верится.
Дым Отечества
И как можно возразить такой логике? Достаточно вспомнить историю с повышением пенсионного возраста, хотя та же власть за несколько лет до того говорила о том, что он подниматься не будет. Мало ли примеров такой лжи можно привести еще?
Вот, например, в 2017 году жители одного из районных центров региона периодически вынуждены были дышать черными выбросами из трубы сельхозпредприятия, расположенного в самом центре большого села. До ближайших домов было 200 метров, до детсада — 300. Черный дым (на предприятии перерабатывали отходы с маслозаводов области для косметической промышленности) вызывал кашель и аллергию. А тогдашние районные власти все повторяли заклинания о том, что все в порядке, что ситуация под контролем.
Вот так и рождается та самая инерция недоверия власти со стороны простых людей, которые живут вдалеке от кабинетов, где принимаются решения, порой кардинально меняющие их жизнь.
Людям надо только одно — не трогать их, дать им спокойно жить на своей земле, где в камышах можно увидеть утку с утятами, где бобры в речушках строят свои хатки, а корова Зорька дает молоко.
Понятно, что кто-то назовет мракобесами тех, кто активно противится строительству крупных агрохолдингов рядом со своими домами. Тех, кто хочет выращивать своего поросенка Борьку, откармливая его по рецептам своих дедов-прадедов, чтоб слои сала и мяса равномерно чередовались в нем… Ясно, что будущее за большими и современными хозяйствами, но их развитие не должно происходить за счет обнищания окрестных крестьян (как в случае с АЧС), у которых скотины почти не осталось. За счет превышения концентрации всякой дряни в воздухе и грунтовых водах — как случается тогда, когда новые производства сажают людям буквально на голову, на готовые газовые сети, на линии электропередач…
Потому–то мы до сих пор живем в этом плену, точно зная, что сверху (из правительства, из Москвы, Воронежа и т.д.) на родную землю редко придет что-то хорошее.
Особенно, если это находится в яркой обертке из властных обещаний и уверений.
