Встал он на четвереньки и начал собакой брехать. «Да ты, барин, — говорит мужичок, — пуще бреши. Нешто так медведя проймешь»? Барин брешет, изо всех сил старается. «Пуще, пуще, барин, бреши! Побреши, побреши да повой»! И брешет барин, и воет, а сам думает: «Лишь бы живым остаться».
Краснеть начал от натуги, глаза навыкат пошли. Пена изо рта. Из последних сил выбивается, а все брешет. Вот подъезжают они, а это поперек дороги сосна…»
Это фрагмент из сказки «Как барин собакой брехал» из знаменитого сборника сказок бабушки Куприянихи. Мне в детстве родители много читали сказок, но не помню, были ли «в списке» истории Анны Куприяновны Барышниковой.
Сегодня книжку «Сказки А.К. Барышниковой (Куприянихи)» интернет-магазины предлагают едва ли не за тысячу рублей. Это за объем-то меньше ста страниц!.. Но оформление, правда, роскошное и бумага мелованная.
К стыду своему, совсем недавно узнал я, что сказочница эта — практически землячка — родом из столицы Черноземья Воронежа. И решил вот пошарить по интернету да узнать поподробнее, что это за личность. Оказалось, судьба Куприянихи тоже похожа на сказку. Немного грустную…
«Дети села Большая Верейка, под Воронежем, обожали слушать истории «тетки Анюты», а позже «бабушки Куприянихи» — так называли Анну Куприяновну Барышникову. И она задорно, с прибаутками, поговорками, рифмованными зачинами и концовками рассказывала ребятам про капризную княжну, смелого Ивана — мужицкого сына, прекрасную Марью-королевну, находчивого солдата, глупого великана…». Так завлекают читателя в книжной аннотации.
Родилась Анна Куприяновна Барышникова (бабушка Куприяниха) 24 августа 1868 года в небольшой деревне Чуриково, расположенной близ села Большая Верейка Землянского уезда Воронежской губернии (ныне Рамонский район) в семье безземельного крестьянина Куприяна Левоновича Колотнева.
Семья никак не могла выбиться из нужды. Единственное, чем не обделила их судьба, — талантом сказителей. Рассказывал сказки дед Леон, да такие, что не раз по барскому приказу был порот. «Уж очень у него сказки-то были озорные: все про бар да попов».
Славился как рассказчик и ее отец Куприян. «Занятны сказки были, — вспоминала Анна Куприяновна. — За свои сказочки мой отец немало подарков получал. Поедет в Воронеж: и там сказывает на постоялых дворах, в трахтирах. Везде его привечали, как гостя дорогого. Муку в пекарню привезет, а пекаря рады: «Дядя, — говорят, — Куприян приехал, опять будет сказки сказывать». Когда он сказки говорил, работа тогда лучше спорилась, так что хозяин его на ночную смену оставлял сказывать. За это он нам кренделей возил».
Анна Куприяновна, Куприяниха по-уличному, вышла замуж в село Большая Верейка. Родила десятерых детей, пятерых схоронила, овдовела рано. Жила бедно, тяжело, самой приходилось детей поднимать на ноги.
Но сказку, полюбившуюся с детства и перенятую от отца, не забывала. «Праздничек придет, дети соседские играть выбегут, а моим не в чем на улицу показаться: ни одежонки, ни обувки, как есть, все раздеты да разуты. Зазову я соседских детей к себе в дом, зачну им сказки сказывать, сидят они, слухают, — так и день пройдет».
Биография бабушки Куприянихи известна из ее собственных воспоминаний, которые она надиктовала после Великой Отечественной вой-
ны. Кстати, во время войны Барышникова и сама сочиняла сатирические сказки. Есть сказы и о новой советской жизни — о Всесоюзной сельскохозяйственной выставке и «Москва красная — столица прекрасная». Но главным в ее творчестве оставались сказки народные.
Во время войны Анна Куприяновна вместе со своими земляками попала в концлагерь в Касторном. Немцам она, поскольку личностью была известной, назвалась Анной Кирилишной Колотневой (по фамилии отца).
Сказочницу Куприяниху для науки открыла в 1925 году ленинградский фольклорист Надежда Гринкова. Собирательница была покорена артистизмом сказительницы.
«Барышникова рассказывает сказки с соблюдением всей обрядности, понимает рассказывание как художественную передачу известного ей сюжета. Все действующие лица сказки говорят особым голосом, всегда отличишь, басит ли это Иван-дурак, говорит ли с чувством, с толком, с расстановкой Иван-царевич или какой-нибудь другой герой. Сказки Куприянихи полны размеренной и рифмованной речи, порой они звучат как раешные стихи, порой почти поются».
О сказках Барышниковой узнали и другие фольклористы, после чего Анну Куприяновну пригласили в Воронеж, где она выступала в Доме печати, в клубах и школах.
Анна Барышникова участвовала во Всекарельском совещании сказителей в Петрозаводске. На ее долю выпали почести и уважение, которыми были окружены народные сказители в тридцатые годы. В 1938 году Анна Барышникова была принята в члены Союза писателей СССР (будучи совершенно неграмотной), награждена орденом Трудового Красного Знамени.
Анну Куприяновну пригласили в Москву, где она выступила в Институте философии и литературы, в Государственном литературном музее, в Союзе писателей, в Доме самодеятельного искусства.
После того, как сказительница сошла со сцены одного из столичных театров, режиссер труппы, помолчав, повернулся к сидящим в зале актерам и сказал: «Учитесь! Простая деревенская бабка, а как импровизирует!». Были сделаны и граммофонные записи.
Но, несмотря на признанный успех, родственники с неохотой общались со ставшей вдруг популярной Анной Куприяновной. На родине ее недолюбливали. Считали выскочкой. К тому же, кроме таланта сказочницы, у нее еще один талант имелся — она могла словом вылечить или, наоборот, наслать болезнь. Таких людей боятся.
…Анна Куприяновна Барышникова скончалась 23 августа 1954 г. и была похоронена в Землянске (Семилукский район). На доме, где она жила, установили мемориальную доску.
Сказка Куприянихи про немцев
Сидел Гитлер на лугу, ел конскую ногу. Вот тебе, гадина, свежая говядина! Он на красноармейцев злится, а во сне ему снится: будто занял он весь русский мир, помногу земли своим генералам и офицерам подарил. Пробудила его русская катюша от сна, стала ему жизнь не мила. Схватил он свои тряпки, бежал с русской земли без оглядки. А красноармейцы следом идут, в спину ему из автоматов бьют. Гонят с русской земли немецких панов, бегут те без штанов. Оглянулся немецкий солдат: «Я, русь, не виноват». Красноармейцы ему говорят: «Как же ты, сволочь, не виноват? Ты наших детей хватал, в колодезь кидал. А в старых стариков без жалости штыки втыкал. Вы, фрицы вонючие, людей дюже мучили. Думали нашим русским богатством нажиться, да пришлось вам подавиться». Некуда немцам деваться, стали они в воду кидаться. Там их рыба встречает, по одному глотает. Думал Гитлер, что напал на овец, а теперь ему самому конец.
