«Ангел-Хранитель» не рекламирует себя — попадают в него, как правило, по сарафанному радио. Приют — это съемная квартира в новостройке на левом берегу. За годы работы через центр защиты материнства прошли сотни подопечных.
В прошлом году там жила бездомная Наталья. Сорок лет, ни кола, ни двора, но есть две дочери, которые живут в Брянске с сестрой. Наташа последнее время находилась в Москве, там забеременела, рассталась с возлюбленным и «для смены обстановки» уехала в Воронеж на восьмом месяце беременности. Здесь ей было негде жить, на таком приличном сроке на работу уже не брали — она хотела устроиться горничной. Три недели ночевала на вокзале, спала в залах ожидания, пока ее не забрали волонтеры из приюта. В «Ангеле-Хранителе» у нее родилась дочь, волонтеры уговорили оставить ребенка себе, помогли восстановить паспорт.
Была еще одна подопечная — Кира Носачева, ставшая героиней программы «Мужское и женское» на Первом канале. У нее есть дочь и сын от разных мужчин, но негде жить. Пока Кира решала вопрос с жильем, отдала сына на время экс-сожителю — отцу мальчика. А ребенку так понравилось у папы, что возвращаться к маме он не захотел. Да и отец ребенка был против, чтобы мальчик жил в приюте. На программе они разбирались, кто же прав.
У цыганки Рубины ушел из дома муж, свекровь выгнала в мороз беременную сноху с тремя детьми. Идти было некуда, да еще и сын обморозил пальцы на руках. Несчастную положили с ребенком в больницу, а там уж посоветовали податься в «Ангел-Хранитель».
На приют временами кляузничают — в прошлом году вообще пришла проверка из прокуратуры, соцзащиты и здравоохранения. Анонимные борцы за справедливость просили расселить матерей, потому что полы там грязные, обои содраны, а подопечным вообще нечего есть. Когда пожаловали проверяющие, стало понятно, что все совсем не так, как обозначено в письме. Даже чиновники, как ни странно, понимают необходимость «Ангела-Хранителя». Потому что на сегодняшний день — это единственная организация в регионе, где женщин в критическом положении могут бесплатно приютить, одеть, накормить, оказать юридическую и психологическую помощь. А детям — дать шанс расти рядом с мамой, а не в интернате.
Ольга Пиданова за четыре десятка лет побывала дважды замужем, родила каждому из супругов дочь и заработала три обширных сотрясения мозга. Сейчас с младшей дочерью она вынуждена жить в приюте для женщин, которые попали в тяжелую жизненную ситуацию — «Ангел-Хранитель».
Любовь в заключении
Оля сидит в небольшой комнате с видом на водохранилище. На ней — вишневый объемный свитер, темные брюки, седеющие волосы собраны в хвост. Рядом — с плюшевой обезьянкой в руках кружится четырехлетняя дочка Снежана.
— Тетя, смотри, как она умеет, — беззаботно крутит мартышкой перед моим носом Снежана.
— Она не ко всем подходит: если человек не понравится, будет исподлобья смотреть, а если приятен — может и поговорить, — поясняет Ольга.
У женщины еще есть 10-летняя дочка Алена, которая живет с отцом — бывшим гражданским мужем Ольги. По словам Пидановой, она растила девочку до четырех лет, а потом отец ребенка захотел сам воспитывать дочь и добился этого через суд. Оля не лишена родительских прав, с дочкой видится, но Алене больше нравится жить у папы: там есть компьютер, а у Ольги — только небольшой телевизор.
Снежана — ребенок от второго мужа, уже законного. Это была любовь, как в российских мыльных операх. Дело было так: Оля продавала через газету одежду, из которой выросла Алена. Женщине постоянно звонили потенциальные покупатели. Как-то в полночь раздался звонок.
— Я спросила: «Вы по объявлению?» Мужчина ответил, что хочет познакомиться, — рассказывает Оля.
Стали перезваниваться, Оля рассказывала о своих проблемах, а Алексей — так звали телефонного ухажера — поддерживал ее, утешал, говорил комплименты. Ольгу не смущало, что кавалер осужден на 15 лет за превышение самообороны. Вскоре она вышла за него замуж и взяла его фамилию — расписались прямо в колонии. В марте 2013 года у пары родилась дочка Снежана.
Идиллия закончилась, когда в 2013 году на свободу вышел брат мужа — Яков (Сам Алексей все еще пребывает в колонии). Ольга точно не знает, за какие деяния Яков отбывал наказание: то ли убил кого-то, то ли был связан с наркотиками.
Сначала деверь снимал с матерью комнату в общежитии, пытался трудиться на заводе. Через пару месяцев Яша потерял работу и запил. Хозяйка продала комнату, родственникам мужа была некуда пойти — так в доме Ольги неожиданно появились два новых члена семьи.
— Свекровь помогала мне с дочкой, за что я ей очень благодарна. А вот Яша пил, не просыхая. Насадится и как в беспамятство впадает: начинает кулаками махать. Как-то раз разукрасил меня, а утром просыпается и спрашивает удивленно: «Кто же тебя так?» Говорит, что ничего не помнит, — врет, наверное, — рассуждает женщина.
Яша не работал, а выпить ему хотелось постоянно. Оля тоже не работает, хотя училась на продавца и маляра-штукатура. Но она получает пенсию по инвалидности — у нее парализована с 3,5 лет правая сторона. На эти деньги Яша и приноровился пить.
— Я ему говорю, что мне малую будет не на что кормить, а ему — все равно. Бывало и такое, что он меня буквально под конвоем водил снимать деньги. Как-то раз ударил меня прямо в отделении банка — ни за что. Пока охранники прибежали, его уже и след простыл.
Ольга вспоминает, как деверь заставлял ее пить с ним, а потом, воспользовавшись моментом, насиловал. Как кричал, что «бил русских и будет бить», — Яков цыган-полукровка. Мать на буйного сына влиять не могла: если пыталась закрывать собой сноху, Яша просто переставлял мать в другое место и продолжал избивать Ольгу.
Пиданова писала в полицию одно заявление за другим. Но не проходило и недели, как вся синяя шла его забирать — Яша угрожал расправиться, если она ослушается. Втайне жаловалась по телефону мужу. Тот говорил, что нужно крепиться, а как только он выйдет из тюрьмы, разберется с братом. Советовал не возвращаться домой. Но идти Ольге с дочерью было некуда. К тому же, на ее жилплощадь брат тоже метил.
— Он мне говорит: «Меня на работу не берут, потому что прописки нет. Ты меня временно пропиши, чтобы я устроился». Пошла в паспортный стол узнать о процедуре подробнее. Там работает моя знакомая, она и сказала, чтобы я делать этого не смела, иначе от него потом не избавишься. Да и бланков тогда нужных не было. Сказала Яше, что пока прописать не получится, а он обозлился и со всей дури ударил меня по лицу — «отблагодарил».
В 2015 году Ольга развелась с Алексеем. По ее словам, на этом настоял муж: якобы адвокат сказал, что так будет проще выйти по УДО. Да и брат быстрее отвяжется от нее и дочери. Связь бывшие супруги не поддерживают, а ребенка Алексей видел последний раз, когда Снежане было три месяца. Ольга говорит, что на свидания пускают только родственников, а она ему теперь никто.
«Ты не должна жить»
Избиения не прошли бесследно: Ольга перенесла три обширных сотрясения мозга. Да и об этом она узнала случайно: россошанский медик был в отпуске, поэтому очередные побои пришлось снимать в Борисоглебске. Местный врач ошарашенно посмотрел на Олю и лишь развел руками: в таком состоянии вообще чудо, что она добралась до Борисоглебска живая. Говорил, надо немедленно ложиться в больницу. Но Ольга не поддерживает связь с родственниками, а оставить дочь с буйным братом мужа не могла.
Свою злость Яша срывал и на племяннице. Стоило Снежане заплакать ночью, как мужчина подлетал к ее кроватке и бил кулаком по голове.
— Старался попасть в висок. Орал: «Мой отец умер из-за твоего папаши, ты тоже не должна жить!» Когда моего мужа посадили, их отец не выдержал позора и повесился. Яша винил в этом брата, а отрывался на его дочери — уж очень они похожи.
В пьяном бреду мужчина чуть не утопил племянницу: окунул головой в воду и держал, чтобы не вырвалась. Пытался сжечь дом с Олей и Снежаной. Не сгорели лишь потому, что огонь вовремя заметил сосед — поднял шум и вызвал пожарных.
Домашний ад отразился на здоровье девочки: в четыре года Снежана заработала вегетососудистую дистонию. От невроза Оле пришлось лечить дочку в Тенистом. Врачи сказали, если Снежана и дальше будет жить в такой обстановке, у нее может лопнуть сосуд в голове, и она умрет.
— Мы остановились в Лискинской гостинице, деньги утекали сквозь пальцы. Я с ужасом думала, что придется возвращаться в дом, где нас ждет Яша. На вокзале познакомилась с попутчицей Ириной. Мы разговорились о жизни, и у меня слезы полились градом. Тогда она куда-то позвонила, дала адрес приюта «Ангел-Хранитель» и сказала, что меня там будут ждать. А я пообещала, что буду молиться за нее, — вспоминает Оля.
Шаг в новую жизнь
Первые недели в приюте Снежана по инерции металась в кровати и кричала: «Яша, не бей маму!». Лишь когда поняла, что Яши здесь нет, успокоилась. Она уже играет с другими детьми, смеется, улыбается. Забежав в комнату, где мы разговариваем с Олей, предлагает мне покататься на компьютерном кресле. И говорит, что больше всего на свете она любит маму и клубничный йогурт.
Пиданова рассказывает, что в приюте тихо и спокойно. Другие мамочки — очень приятные женщины, с которыми легко и в быту, и в общении. В «Ангеле-Хранителе» есть график дежурств: по очереди убирают, готовят, стирают.
Ситуацией Пидановой заинтересовались россошанские следователи. В региональном управлении СКР подтвердили, что обращение от нее действительно поступило. Сейчас сотрудники разбираются в обстоятельствах дела. В полиции Ольге говорят, что она может возвращаться домой — Яков объявлен в розыск, он скрывается где-то в Самаре.
В планах у женщины продать старое жилье и купить новое. Говорит, что удобств в доме нет, зато он находится в центре Россоши. Может, кому приглянется земля — женщине, в общем-то, без разницы, как будет использована эта площадь. Пока она даже не может переступить порог дома: в памяти всплывают пятна крови на стенах и полу, а из глаз льются слезы. Она готова оформить доверенность на того, кто решится помочь ей со сделкой. Новое жилье для нее — мечта. В нем она надеется построить крепкую семью с человеком, за которым будет, как за каменной стеной.
Во вторник, 23 мая, Ольга отправилась в Россошь за материнским капиталом, рассказали в приюте. С его помощью она планирует улучшить жилищные условия. В ближайшее время собирается заняться продажей дома. В приюте обещали помочь Ольге сделать шаг в новую жизнь.
О чем говорят эксперты
В подобных ситуациях полицейские буквально хватаются за голову. В личной беседе с корреспондентом «МК в Воронеже» признаются, что заявление забирают 8 из 10 пострадавших. Из них половина — обращается повторно, но все равно история с заявлением повторяется. А частный психолог Алена Кравцова уверяет: каждая третья женщина молчит, что дома ее бьют. Причина банальная: боятся общественного осуждения. В лучшем случае, об этом знают близкие подруги.
По мнению психолога, в такой ситуации молчать нельзя. Нужно обязательно обратиться в полицию и пройти курс психологической помощи. Часто у жертв и физического, и психологического насилия случается повтор сценария — когда человек наступает на одни и те же грабли. Может произойти разрушение собственного «Я».
— В России, особенно в провинции, существует стереотип, что к психологам идут только умалишенные. Это не так: помощь нужна всем, особенно, тем, кто попал в трудную жизненную ситуацию.
Кстати, Кравцова рассказала, что в ее практике два года назад был нестандартный случай — жена била мужа. Он слишком ее любил, чтобы ударить в ответ или уйти от нее. Но пара все-таки развелась, когда жена в очередном порыве гнева сломала благоверному три ребра.
