Казалось бы, конфликт сам по себе довольно странный, возникший на пустом месте. Тем более, что театру за последние годы пришлось пережить немало стрессовых ситуаций и без того. Тяжело далось труппе и изгнание директора Игоря Непомнящего, и вынужденный уход других значимых персон, и серьезный конфликт сначала солистов оперы, а затем и артистов хора с уже бывшим худруком Андреем Огиевским. В прошлом году, помнится, даже создавали согласительную комиссию, дабы при ее помощи сгладить одно из таких локальных противостояний.
И вот недавно Андрей Огиевский, который за время своего пребывания в театре успешно разогревал тлеющие очаги напряженности, вдруг покинул труппу. Причем довольно громко сказав на прощание свое «фи» руководителю областного департамента культуры Эмилии Сухачевой. С чего бы это? Уж кому-кому, а Огиевскому жаловаться было грех: опыта художественного руководства он до сих пор не имел, однако властями был обласкан и гонорарами не обижен. Что ему было не так? Думаю, ларчик открывается просто.
Секрет Полишинеля
Разговоры о том, что оперный готовят к реконструкции, впервые возникли еще тогда, когда оттуда «попросили» Игоря Непомнящего. Заслуженного артиста, директора, преданно служившего театру на протяжении десятилетий. Тогда у театра отняли точку опоры. Пожары, раздуваемые Огиевским, послужили все той же той же цели — разобщить коллектив, ослабить его, дезориентировать. Нынешний директор Арнаутов сыграл и вовсе постыдную роль опереточной марионетки в руках опытных чиновных манипуляторов: подвергнув сомнению легитимность профсоюзной организации, сделал так, чтобы в случае чего, работники театра оказались совершенно незащищенными. Вопрос о том, не стыдно ли выполнять такие поручения, задавать глупо: без ущерба для репутации такие вещи не делаются, но это только в случае, если репутация есть. А если ее нет, так и нечего терять.
На протяжении последних лет журналисты не раз поднимали вопрос о возможной реконструкции и задавали прямые вопросы самой Эмилии Сухачевой. Она увиливала от ответов. Не сказать, чтобы ловко, а скорее в силу собственного умения и привычки отвечать пусто и ни о чем. Даже когда на одной из строительных выставок какая-то организация представила чуть ли не готовый проект реконструкции, все не верилось: неужели театр закроют, даже не позаботившись о дальнейшей судьбе коллектива?
И вот, кажется, ответ на этот вопрос все-таки материализовался. Не в виде какого-то сформулированного заявления, не в виде четко продуманной и объявленной позиции властей. И, к сожалению, не в виде темы, которую вынесли на обсуждение. Хотя ее и обсуждают. Везде, но только не в самом театре.
То, что здание будут реконструировать, вопрос решенный. Непонятно лишь, куда переедет театр и переедет ли вообще? Будет ли он закрыт на реконструкцию или Воронежу опера вообще больше не нужна? Что станет с коллективом? Похоже, новости обрушатся на него с сокрушительной силой без всяких объяснений. Людей, видимо, просто поставят перед фактом, даже не дав им никакой временной форы, чтобы как-то устроить свою будущую судьбу.
Культура под плинтусом
Я не знаю, почему повелось считать Воронеж жлобским городом. Но мы оправдываем! Чтобы как-то прикрыть очевидность, в нашу культурную программу ввели пару фестивалей. Да вот беда: на модных спектаклях то молодые прибалты голыми пенисами трясут, то старые геи исповедуются зрителю о своей беспутной жизни. Модно, конечно, только вот жлобское мурло, вылезающее из всех щелей, вся эта красота так и не прикрыла. И не прикроет.
Власти собираются коренным образом изменить судьбу старейшего театра, но отвечающий за культуру чиновник даже не поставил об этом в известность коллектив. Вместо этого наличествует очередная глупая интрига о неперечислении каких-то профсоюзных взносов, о нелегитимности профсоюзной организации. Вообще-то в культурной среде надо бы действовать как-то иначе. Нельзя управлять творческой интеллигенцией, как управляют стадом. Но в том-то и дело, что управлять некому, специалистов нет. Специалисты сегодня оказались не востребованы, а те, кто востребован, лучше бы держался от учреждений культуры подальше.
С воронежскими предпринимателями, которых массово изгоняют с рынков и киосков, ведут хоть какой-то диалог. Уникальный творческий коллектив не удостаивается даже этого. В отличие от тех же предпринимателей артистам будет очень сложно найти другую работу. Но дело не только в коллективе, но и в судьбе театра вообще, в его сохранности для миллионного города, который по какой-то непонятной случайности когда-то получал звание культурной столицы.
Не исключено, что воронежским артистам дадут бесплатный совет: например, начать плясать и петь на свадьбах. По крайней мере, уровню культуры нашего чиновничьего истеблишмента такой совет вполне соответствовал бы.
Советский классик Владимир Маяковский сказал: «Театр — не отображающее зеркало, а увеличивающее стекло». Какое явление увеличивает нынешняя ситуация с оперным? Хотелось бы назвать слово, да непечатно получится.