И все к тому шло. Суд проявил к обвиняемому лояльность, которую очень трудно было объяснить. Видеозапись обстоятельств преступления была в распоряжении следствия с самого начала, и она не оставляла сомнений в том, что удар ножом Виктору Кривошееву нанес именно Эдуард Ельшин. Кроме того, Ельшин не пришел в полицию добровольно, он спрятался на даче у знакомых. В самом начале расследования у следствия были основания считать, что Ельшин, поссорившись с Кривошеевым, специально ездил домой за ножом. Люди, совершившие менее тяжкие преступления, сидят в тюрьме в ожидании своей участи. Но Ельшину суд почему-то поверил. Пожалел.
Когда было принято первое решение об избрании в отношении Ельшина меры пресечения - домашнего ареста, в Воронеже состоялся митинг, люди вышли на улицу с плакатами недвусмысленного содержания. Никто не верил в объективность суда. На юридическом поле в это же время протестовала прокуратура, но и ее мнение судом осталось не услышанным. В дальнейшем содержание под домашним арестом Ельшину только продлевали. И когда адвокат заявил о том, что дело вообще незаконно, уже никто не удивлялся. У адвокатов было много оправданий для своего подзащитного. Якобы Ельшин вовсе не собирался убивать парня, с которым поссорился, а просто ударил его. И о том, что Кривошеев убит, он узнал позже. Ему, мол, и в голову такое не приходило. Действительно, разве может умереть человек, которого ударили ножом? И само орудие убийства в ходе заседаний представало в виде невинного ножичка для вполне мирных целей. ( У Ельшина строительная фирма – почему бы ему не иметь при себе ножик?) Возникало и объяснение самого Ельшина о том, что он якобы не помнит, что произошло в тот вечер.
В общем, стандартный перечень объяснений убийцы, который пытается избежать наказания. Любой судья уголовного суда таких агнцев Божьих на своем веку повидал немало, и цену этому детскому лепету знает. Потому трогательное доверие, которое внушил судьям Эдуард Ельшин, казалось совершенно необъяснимым. Дело скатывалось в область каких-то тайных взаимоотношений между судьями и адвокатами, и на правосудие надежды уже практически не было.
В новом ключе о деле Ельшина заговорили, когда состоялись громкие отставки председателя областного суда Виталия Богомолова и его заместителя Владимира Маслова. Оперативные материалы, наработанные сотрудниками ФСБ, приоткрыли кулисы, прикрывающие неформальную сторону общения судей и адвокатов, и окончания процесса над Ельшиным стали ждать с особым интересом. Потому что приговор должен был дать ответ на вопрос: действительно ли Ельшин имел основания на снисхождение суда? Или все-таки свою роль сыграли тайные способы воздействия на правосудие?
10 июня судья Центрального района Ольга Бруданина вынесла приговор, который показал воронежской общественности, каким должно быть правосудие. Эдуард Ельшин приговорен к 12 годам лишения свободы в колонии строго режима. Общество может быть спокойно – убийца будет находиться там, где ему положено быть. Но справедливый приговор суда вызвал двоякое ощущение, невольно заставив задуматься о том, что все могло бы быть иначе. За короткий период времени на примере одного уголовного дела мы увидели, каким может и каким должен быть суд. И эти два понятия не совпали.