Теперь Татьяна Ивановна, нежно поглаживая внука по голове, говорит просто: «вот такие мы герои». У них две почки на двоих. С бабушкиной почкой, по словам медиков, мальчик закончит школу. Сейчас пятилетний Архип выглядит абсолютно здоровым ребенком, улыбается и немного стесняется избыточного внимания со стороны жаждущих интервью журналистов.
— Архипу удалили обе почки, и имплантировали в брюшину мой орган. И я, и внучек чувствуем себя прекрасно, живем полноценной жизнью. У Архипа нет никаких ограничений по диете, у нас общий стол. Естественно, ему прописана медикаментозная поддерживающая терапия, но по сравнению с тем, что было — это просто небо и земля. Три года до операции ребенок находился на диализе, это настоящее испытание — каждую ночь подключали к аппарату искусственной почки, отовсюду какие-то трубки торчали, просто ужас...
Дарящему себя
На прошлой неделе Татьяну Ивановну и еще девятерых воронежских родственных доноров наградили почетным знаком «Дарящему себя». Эта церемония открыла юбилейную межрегиональную конференцию, посвященную 50-летию диализной службы и 25-летию трансплантации почки в Воронеже (на форуме с участием знаменитых на весь мир ученых и врачей обсуждались актуальные вопросы нефрологии и заместительной почечной терапии. Забегая вперед, скажем, что проблемы эти в нашей стране сегодня стоят весьма остро). Награды вручал выдающийся российский хирург, академик РАН, главный трансплантолог Минздрава Сергей Готье. Папы, мамы и сыновья, тети и племянники, бабушки и внуки — несмотря на то, что награду получал только донор, выходили парами. Многие не могли сдержать слез.
Эти люди — без сомнения, герои. Правда, их чрезвычайно мало: за 25 лет в Воронежской областной клинической больнице №1 было выполнено 10 родственных аллотрансплантаций почки. И 179 операций от посмертных доноров — разница больше, чем на порядок. Дело в том, что по российским законам прижизненная трансплантация возможна только от кровных родственников, причем даже супруги в данную категорию не входят. Объяснение такой политики простое: это декриминализует донорство, позволяет избежать различных злоупотреблений. «Очень трудно доказать добровольность и бескорыстность прижизненного донорства, если мы говорим о случаях не родственного донорства органов, — рассказала в интервью «МК» помощник министра здравоохранения РФ Ляля Габбасова. — В международной практике накоплены случаи криминализации данной сферы, принуждения к донорству, получения финансовой выгоды и других деяний, подлежащих уголовной ответственности».
Десятикратное неудовлетворение
Подавляющее же число трансплантаций в России, как и во всем мире, происходит от умерших, именно посмертное донорство в целом определяет международную статистику. В большинстве европейских стран и у нас существует так называемая презумпция согласия — если человек или его родственники при жизни не возражали против изъятия органов, то после смерти он может стать донором. В некоторых странах действуют целые бригады психологов, которые работают с потенциальными донорами и их родственниками, читай — уговаривают их не запрещать.
По словам Сергея Готье, сегодня во всем мире число больных с хроническими заболеваниями почек растет. Соответственно, нарастает и востребованность в заместительной почечной терапии и донорских органах — в нашей стране их нехватка чувствуется особенно остро.
— Потребность в почке, наверное, раз в 10 превышает потребность в пересадке других органов. В прошлом году мы сделали более тысячи операций по трансплантации почки, и этого явно мало — здесь можно говорить о десятикратном неудовлетворении потребностей пациентов. Основная проблема колоссального разрыва в том, что донорские возможности регионов, в том числе и Воронежской области, используются в ненадлежащей мере, — рассказывает главный трансплантолог Минздрава.
Как поясняет Сергей Готье, в странах, которые принято называть цивилизованными, ведется четкий учет всех посмертных доноров.
— Если человек, подходящий по всем критериям, вдруг не рассматривается в качестве донора, то в Европе сразу возникает вопрос: «почему?!» И лечебное учреждение должно ответить, объяснить, почему так произошло. Ведь любой посмертный донор, обладающий здоровым сердцем, легкими, почками, печенью, может дать шанс сразу нескольким больным, жизненно нуждающимся в трансплантации.
По словам академика, в России такой вопрос на протяжении многих лет не ставился ни перед администрациями лечебных учреждений, ни перед ответственными чиновниками. И это привело к тому, что мы почти не используем бесценный ресурс, в буквальном смысле зарывая его в землю, сжигая в крематориях, и копим число больных, нуждающихся в пересадке.
Эти слова подтверждает и помощник министра здравоохранения РФ Ляля Габбасова: «Наша страна занимает лидирующие позиции по выполнению всех видов технологий, связанных с трансплантацией органов. Но в то же время у нас аутсайдерские позиции по количеству трансплантаций в целом. В странах Европы (в расчете на 1 миллион населения) делают трансплантаций в 7–9 раз больше, чем в России, и в основном используют органы посмертных доноров», — подводит неутешительный итог Габбасова.
Справка МК: Гемодиализ – очищение крови с помощью аппарата «искусственная почка». Во время процедуры происходит вывод из организма токсических продуктов обмена веществ. Гемодиализ жизненно необходим пациентам с острой или хронической почечной недостаточностью, пострадавшим от отравления лекарственными средствами, спиртами, ядами.
