Потому что лень
Как рассказывает активист «Пешеходного Воронежа» Леонид Черненко, переход исчез с улицы Моисеева в 2012 году: стерли зебру и убрали знаки. Людей, конечно, это не смутило, они ходили по привычному маршруту, пока в мае 2017 года сей путь не преградил забор. Как показала практика, и это – не помеха: люди продолжают там сновать. Рядом есть подземный переход, но до него нужно идти. Если двигаться в сторону Юго-Западного района, там есть «зебра» – тоже сравнительно недалеко. Но опять же – лишние телодвижения. Да и автор сего текста пару раз перебегала в этом злосчастном месте дорожку под визг колес и брань водителей.
– Почему пешеходы должны делать лишние шаги? Спускаться и подниматься по лестницам подземного перехода? Может, это лень автомобилистов, которые не могут подождать в уютном кресле, пока идут пешеходы. Почему водители должны экономить свое время за счет тех, у кого машины нет? – говорит Черненко.
С такой позицией не согласен водитель с 10-летним стажем Игорь Подставкин. Он считает, что переход убрали вполне обосновано: хотя бы немного разгрузили движение, что особенно важно в час пик.
– Тут вопрос, не в экономии времени, а в обычном уважении друг к другу. Есть правила дорожного движения, которые хочешь или нет, а нужно соблюдать. Некоторые пункты, кстати, распространяются и на пешеходов. Почему я не имею право ехать по городу со скоростью 100 км/ч, когда опаздываю на работу, а пешеход может перейти дорогу там, где ему вздумается? Давайте будем делать только то, что хочется, без оглядки на законы и правила, но тогда начнется хаос, – негодует Подставкин.
Его коллега Артем Самсонов согласен с активистом «Пешеходного Воронежа»: лучше пусть сделают легальный переход. Все равно воронежцы перебегают дорогу по привычке, а так хотя бы водители будут понимать, что человек собирается переходить.
– Я уже несколько раз чуть было не стал участником ДТП. На днях еду по Моисеева, машин немного, на тротуаре стоит человек. Внезапно выпрыгивает на дорогу и летит на другую сторону. Я не знаю, каким чудом успел затормозить буквально в нескольких сантиметрах от бегуна. А месяц назад какая-то сумасшедшая мамочка переводила двоих детей через дорогу на Ленинском проспекте. Там тоже раньше был переход, но пару лет назад его убрали. Мало того, что она чуть детей и себя не угробила, так еще и врезала ногой со всей дури по машине, мол, это я виноват. Хорошо, что царапину не ставила. Поэтому если бы в этих местах были соответствующие знаки и разметка, я хотя бы понимал, что должен остановиться, – говорит Самсонов.
Исчезнувшие «зебры»
В 2012-м году в Воронеже исчезло 25 пешеходных переходов. Как тогда объясняли в мэрии, сделали это для того, чтобы обеспечить безопасность горожан, а движение на машинах стало комфортнее. Кроме того, эти переходы не соответствовали ГОСТу. Один из них несколько десятков лет был на улице Маршака – напротив «Центрторга». Люди к его присутствию в своей пешеходной жизни настолько привыкли, что до сих пор переходят там дорогу. Но, конечно, гораздо реже, чем раньше.
По словам Черненко, решить эти проблемы реально, если у мэрии будет желание. Например, активисты «Пешеходного Воронежа» просили сделать регулируемыми переходы на проспекте Революции возле Дома Офицеров и на Димитрова около Макдака. Там тоже не раз сбивали людей.
Что касается улицы Моисеева, то активисты уже готовят предложения в мэрию, как можно обезопасить движение на этом участке. Решение простое: сделать там официальный переход: убрать забор, вернуть знаки, нарисовать «зебру», поставить светофор. Если будет возможность – сделать островок безопасности.
Как еще один довод в пользу перехода – активисты собираются посчитать автомобильный и пассажирский поток на этом участке дороги. Инициативная группа «Пешеходного Воронежа» так уже делала на Димитрова и проспекте Революции. К переходу подходил активист, с помощью специального механического счетчика считал, сколько в течение 15 минут проехало машин и перешло дорогу людей. Полученные цифры умножали на четыре – так определяли, какие потоки на этих улицах.
Вероятность того, что на Моисеева вернут переход, маленькая, но она есть. Активисты сообщества надеются, что их услышат. А надежда, как известно, умирает последней.
