Когда во дворах соседних домов появилась строительная техника, восстала общественность района. До поры до времени не помогало ничего — ни протестные действия жильцов Ленинского проспекта, ни вмешательство СМИ. Никакой правовой крамолы не видела и прокуратура. Когда история вышла на федеральное телевидение, какая-то деталь механизма наконец попала в нужный паз, и губернатор таки распорядился приостановить скандальное строительство. И оказалось, что очень вовремя, потому что сразу же в дело вмешались следственные органы. Предварительно известно, что участок под предполагаемым ФОКом был каким-то образом выведен из земель социальной сферы и продан частному лицу по цене, вызывающей недоумение. В поле зрения правоохранителей оказались вице-мэр по социалке Надежда Савицкая, которая должна была завизировать отчуждение участка, куратор муниципальной собственности Наталья Мухортова, бывший вице-мэр по строительству Владимир Астанин. Допросили и самого Тофика Магеррамова, который после посещения следователей ушел в глухое подполье по причине неудовлетворительного самочувствия. Ущерб, нанесенный городу сомнительной сделкой с участком, предварительно оценили в 20 миллионов рублей. Вот такая неприятная, но, казалось бы, более или менее ясная диспозиция. Дальше начинаются чудеса.
22 июня мэр Александр Гусев доложил губернатору о том, что найден выход из положения: город собирается выкупить недостроенное здание жилого дома у «Нового квартала» и перепрофилировать его в социальный объект. Стоить такая сделка городской казне будет еще около 20 миллионов рублей. Некоторые наблюдатели сочли, что власть собирается поступить вполне цивилизованно, выкупая объект у застройщика. И что аннулирование разрешения на строительство было бы куда более жестким решением.
И вот тут хотелось бы понять приоритеты, которыми руководствуется городская власть. Если участок под строительство был выделен с нарушениями, возможно, имеющими коррупционную природу, то перед кем администрация чувствует ответственность? И задумывался ли мэр и его чиновники о том, как все это выглядит со стороны? А со стороны это выглядит так: некие «неустановленные следствием» лица продали частному лицу земельный участок по заниженной цене, предварительно выведя его из социальной категории. Мы уже не говорим о том, что были обмануты надежды тех, кто ожидал увидеть на этом месте давно обещанный ФОК. Не говорим о том, в какой ад превратилась жизнь жильцов домов¸ прилегающих к стройке. Перед ними никто не чувствует себя виноватым. Получается, что жертва всей этой истории — Тофик Магеррамов. Ему продали участок и обманули его надежды и вложения. И теперь городская власть ему обязана. Ей перед ним неудобно. Не может же власть вчистую «кинуть» человека? Пусть по форс-мажору, пусть по независящим от нее обстоятельствам, но все же «возвернуть» Тофику Магеррамову город что-то должен, потому что дал землю, а потом отобрал. Это не по понятиям, так что перед Тофиком теперь неловко.
А как насчет воронежцев? А как насчет городской казны, вверенной попечению мэра? Почему расплачиваться за срыв кривой и дурно пахнущей сделки должен городской бюджет? Какими бюджетными «понятиями» такое предусмотрено? Не слишком ли это шикарно — оплачивать из средств налогоплательщиков сорванные сговоры между чиновниками и бизнесменами? Я думаю, более порочную сделку трудно и придумать. Лично я не хочу, чтобы хоть одна копейка уплаченных мною налогов пошла на то, чтобы возмещать срывы коррупционных договоренностей.
Так что сегодня картина выглядит еще хуже, чем раньше. Чиновники, которых подозревают в коррупционных связях, продолжают исполнять свои служебные обязанности. Бизнесмены получают наглядный урок о том, что не прогадают даже в случае, если кривая сделка станет предметом уголовного дела. Законами или «понятиями» руководствуется городская власть, когда отвечает по срывам теневых контрактов? Ответ, думаю, очевиден.
