По сюжету, одинокий и богатый еврейский эмигрант из Майами (Каневский) знакомится с новой соседкой, которая на 25 лет его моложе (Новикова), и буквально на второй день знакомства делает ей предложение. Этель, не так давно похоронившая любимого мужа, соглашается с предложением Гарри. А потом она выбрасывается из окна… Как выяснилось, перед этим семь месяцев женщина провела в психиатрической клинике. В память о возлюбленной Гарри вместе со своим внуком решает разыскать дочь Этель — Сильвию, с которой у той давно была потеряна связь.
«В жизни ко всему можно приспособиться»
— Клара Борисовна, на экранах и в спектаклях мы видим вас яркой, непредсказуемой, смешной. А как вы сами себя могли бы охарактеризовать?
— Наверное, так же, как вы меня и описали. Просто бывают разные состояния. Как и любая женщина, я могу быть уставшей, злой, сентиментальной, могу погрустить… Причины разные. Вот я вошла в гримерку, а здесь жарко. Неприятно. Но вместо того, чтобы опечалиться, я просто открою окно. И станет хорошо. В жизни все можно исправить, ко всему можно приспособиться. Важен твой взгляд на происходящее, то, как ты это оцениваешь. Но женщина не может всегда пребывать в одном и том же настроении. Это как все время в одном платье ходить!
— Говорят, что настоящая женщина из ничего может сделать скандал, шляпку, салат... Вы такая?
— Конечно! И страшный скандал могу устроить дома, а потом сама же его замаливаю. Потому что никто в жизни мне ничего не прощает. Поэтому могу себя простить я сама. Я вот не выношу предательства, такая у меня тонкая организация. Друзей надо любить и стараться сделать все, чтобы их не терять. Но так сложилось, что тех, кого я могу назвать друзьями, остались единицы. И с ними, конечно же, бывает всякое — это же человеческие отношения, а они не бывают ровными. Тем более, что жизнь такая нервная. Мы же не успеваем спать, жить… Я вот не пошла на День театра, хотя приглашали в разные места. Но не было сил. А потом сидела дома одна и очень себя жалела.
«Люблю повозиться на кухне»
— А что касается готовки? Вы ведь из Киева, а украинские женщины, как известно, хорошо готовят. Дайте какой-нибудь рецептик «на скорую руку» для наших читателей.
— На самом деле, я люблю повозиться на кухне. Но если на скорую руку, то вот вам рецепт очень вкусного торта, который не надо печь. Я его вчера как раз готовила. Хотела поздравить дочь с Днем театра — она у меня театровед. Так как я всю ночь не спала — летела с гастролей — то была дико уставшая. Поэтому решила сделать такой вот быстрый торт. Покупаете полкило полусладкого печенья, типа песочного. Завариваете крепкий кофе и, обмакивая в него каждое печенье, выкладываете на противень. Также понадобятся сыр «Маскарпоне», греческий йогурт, горький шоколад и мармелад дольками. Взбиваете сыр с йогуртом и тремя ложками сахара, кладете туда 100 граммов тертого шоколада, порезанные дольки мармелада и цедру лимона. Снова взбиваете. И каждый слой печенья промазываете этим кремом. То есть идет слой печенья, слой крема, и так далее. Последний слой заливается жидким шоколадом, расплавленным с молоком на водной бане. На несколько часов ставите все это в холодильник, и у вас готов потрясающий торт.
— Вы родом с Украины, наверняка переживаете за свою страну. Как вы думаете, когда закончится противостояние украинцев и русских?
— Это больная для меня тема. Думаю, не скоро... Два главных политика этих стран должны найти точки соприкосновения. Я была на Майдане и видела, что там происходило. Это было страшно. У меня как раз тогда были съемки в Киеве, и я пошла посмотреть. Это происходило еще до трагических событий. В тот момент, когда люди только начинали жить на этом Майдане, 14-го числа. А 18-го уже начался весь тот ужас. Сейчас чем дальше в лес, тем больше дров. Я же столько лет живу в Москве, а свободно говорю на украинском. У меня душа там, а сердце здесь. Очень мне тяжело. Я и здесь не согласна, и там со многим не согласна. Мне кажется, что это очень жестокие испытания для наших народов. У меня недавно, два года назад, ремонт делали дядьки с Западной Украины. Они на эту тему даже не хотели говорить. Им выезжать сюда не разрешали — мужчинам до 60 лет нельзя. Они через какие-то поля шли с провожатыми, которые их переправляли в Россию. А деньги домой переводили через банки, которые сейчас замурованы. И вот с ними общалась на украинской мове.
«Человека, который интересен, никуда не «задвинут!»
— Кто вам нравится из современных юмористок?
— Никто. Хотя я многих не знаю. За этим надо следить, а я не успеваю. Вчера Лена Воробей поздравила меня с праздником. Она, кстати, тоже стала театральной актрисой, но я не видела ее в театре, к сожалению. Хотя она, наверное, не видела меня. А Лену я вытаскивала в Москву из Питера. Она тогда замечательно пела и была Лебенбаум. Это уже потом, став Воробей, она начала шутить и кривляться. Стала клоунессой, как ее окрестила Регина Дубовицкая.
Я вчера весь вечер на канале «Культура» смотрела программу о Ростроповиче, о нем говорила Вишневская. И я сегодня не могу найти масштаба такой личности. Масштаба Райкина, Жванецкого, Карцева... Я вчера Михаила Михайловича Жванецкого поздравляла с Днем театра. Потому что Жванецкий сам по себе театр. Он в театре один — микрофон, Жванецкий. И листы бумаги с большими каракулями…
Также я знакома с девочками из «Comedy Woman», многие из них мне очень нравятся. Везде вижу их афиши, они собирают большие залы… Они очень органичны в своих диалогах. Когда они вместе, за ними интересно наблюдать. А вот каждую отдельно я не представляю. В прошлом году в Сочи вела программу Наталья Медведева, хорошенькая «кривлячка» такая. Все время прикалывалась то с одним, то с другим. Но я не представляю, как можно целый вечер выдержать вот это. Я не хочу никого из них обижать, меня ведь тоже в свое время учили люди старшего поколения. Пускай девчонки еще подрастут. В нашем жанре рано не проявляются, все-таки нужно для начала стать личностью. На сцену в нашем жанре все выходили в 28, в 30, в 32… Самым ранним был Галкин — я его помню с его 24 лет.
Человек, который заметен и интересен, не может быть куда-то задвинут. К тому же сейчас огромное число программ! Это раньше было два канала и две программы. Молодых везде ждут, надо только с чем-то появиться, чтобы тебя увидели. Я сама сижу в жюри разных конкурсов, и если что-то появляется свежее и оно каким-то образом манит, я не могу этого не заметить.
«Когда дочь сообщила о замужестве, со мной плакали все еврейские мамы!»
— Сегодня вам что больше по душе — юморить или быть драматической актрисой? Что тяжелее дается?
— Мне все легко. Я закончила театральный вуз, училась у театральных педагогов. Я везде актриса, даже в монологах. Там я артистка эстрады, в кино — артистка кино, в театре — артистка театра. Когда я на сцене одна, моим партнером является публика. А сейчас, на спектакле, публика есть в зале, я ее понимаю и как бы затылком чувствую, но у меня есть партнеры на сцене. Это очень талантливые люди, и собрались мы вместе только потому, что были интересны друг другу.
— Случалось ли вам когда-нибудь играть «через не могу»?
— Когда у меня не стало мужа, я приехала с ним проститься и в эту же секунду уехала — играть спектакль во Владивостоке. И ведь как-то на автопилоте вышла на сцену, и играла… Когда не стало Миши Евдокимова, я сорвалась с гастролей проститься с ним. Конечно, бывает, что играешь и через не могу, и через не хочу. Бывает дурное настроение, бывает что-то у детей, бывает неважный диагноз. Но есть профессия. Люди ждут… Я счастлива тем, что могу высказать со сцены все, что происходит. Я была на гастролях в Израиле, когда у меня дочка вышла замуж. Втихаря. Она позвонила в антракте и говорит: «Мама, ты только не беспокойся и не падай в обморок! Мы с Борей расписались». «Какой Боря, кто такой? А как же платье?» — спросила я. «Мы были в драных джинсах, нас хотели выгнать из загса». — «А где вы отмечаете?» — «Мы с родителями Бори пьем чай с тортом». Вот такой диалог между нами состоялся в антракте, после чего я вышла на сцену и объявила на весь двухтысячный зал, что моя дочка только что вышла замуж. Все думали, новая интермедия началась. А я кричу: «Вы что, не понимаете? Дочь только что позвонила и сказала, что вышла замуж!» И тут уже все еврейские мамы в зале со мной запричитали. Все плакали и хохотали вместе со мной. Сцена — это такая живая вещь... Я когда приезжаю на гастроли, обязательно иду в город, чтобы подслушать, чем живут жители. Чтобы было за что зацепиться в своих монологах на концерте.
— Что подсмотрели в Воронеже?
— Ой, я сегодня слышала такое фрикативное «г» — любой украинец позавидовал бы! А еще пилочку искала. Не нашла. Оказалось, все пилочки раскуплены. Видимо, весна, все воронежцы принялись когти точить.
