Последний раз Юрий Стоянов приезжал в Воронеж пять лет назад, в то время как многие его коллеги бывают у нас с антрепризами чуть ли не дважды в год. Артист не стремится работать на потребу толпе. «Я не участвую в антрепризах, — говорит Стоянов. — Для очень многих артистов это способ сыграть то, чего не дают в театре, реализовать себя и заработать деньги. Я не осуждаю, это их хлеб. Но я еще в 1995-м поставил сам себе некоторые условия. Что не буду участвовать в халтуре, буду работать только с серьезными режиссерами и играть только хорошие роли в знаковых спектаклях. Мне нравятся роли, где я могу неожиданно открыться. Бывает, что и в антрепризе предлагают много заманчивых вещей, но как только я слышу, что через полтора месяца репетиций у нас вся география по списку, сразу возникает стойкое неприятие всей этой истории. Если она придумана для проката, значит, мне это не интересно…»
Любовь к классике через IT-технологии
— В конце сентября вы участвовали в онлайн-читке Чехова. Как думаете, современные технологии смогут возродить интерес молодежи к классике?
— Это не разовая история. Интерес утрачивался десятилетиями и возобновить его одной акцией с помощью технологий вряд ли получится. Для начала молодежь можно таким вот забавным образом привлечь. Все ведь всегда начинается с любопытства — а что это такое, а дай-ка я гляну... Это уникальный проект, притом делает ставку на событийность. Мы придумали его к юбилею Чехова. Передо мной читала девушка из Гонконга, и были совершенно непередаваемые ощущения, когда она прерывала фразу в Гонконге, а я ее подхватывал в Москве - во МХАТе.
Ночью вообще произошла удивительная история: там уже драматургия была чеховская. В Новосибирском театре на сцене с минимумом декораций люди читали какой-то фрагмент из «Чайки», а другие театры подхватывали с определенной фразы. Мне это безумно понравилось – когда играют в разных местах, сменяя друг друга. Очень занятная штука. Так что интернет и соцсети нужны не только для тиражирования себя любимого. Оказывается, там можно еще и Чехова почитать…
— Вы активный пользователь соцсетей?
— Я один из первых людей в этой стране, кто стал нелинейный монтажом заниматься. Цифровыми технологиями овладел еще до того, как другие узнали, что такое компьютер. Но я пользуюсь компьютером исключительно по делу. То есть это для меня он средство монтажа и коммуникаций. А в соцсетях не общаюсь — меня там просто нет. Если вы увидите где-то мою страничку, знайте – это кто-то сидит под моим именем.
«Нынешней молодежи не хватает любознательности»
— Недавно вы сыграли в картине «Москва никогда не спит»… Вам это было интересно?
— Мне понравились и картина, и режиссер. Очень искренняя и достойная работа, ничего депрессивного и чернушного. Интересно было работать с молодыми актерами... У них есть фора - огромная степень свободы, которой не было у нас. Им она дана по определению, потому что они родились, выросли и воспитались уже в другой стране – в свободной. Мы же приходили в профессию с дикими комплексами, и большая часть усилий уходила именно на то, чтобы элементарно освободиться, научиться думать, быть органичными... Молодое поколение настолько свободно, что не страдает всеми этими комплексами и зажимами, которыми страдали мы, находясь на сцене и в кадре. Впрочем, есть у молодого поколения актеров и свои минусы…
— А сейчас вы свободно чувствуете себя в кадре, или все же приходится преодолевать себя?
— Я свободен — мне что в кадр войти, что в душ, что пирожок съесть. Все это делается в одной степени органики. Но это не конечная точка, а только начало пути. А молодежь на этом заканчивает. Считает, что достаточно того, что они знают, как вести себя в крупном плане. И вот те минусы о которых я говорю, – они все «шептуны»! Их не слышно с расстояния полутора метров в кадре. Они знают, что работают не для партнера, а для «петли» - радиокомплекта, который спрятан за ухом. Слишком тихо говорят... У меня даже возникло стойкое ощущение, что я стал плохо слышать.
Даже интересно, в 40 лет способен ли будет такой артист к яркому, мощному перевоплощению? К пониманию трагикомедии или гротеска... Молодежи не хватает любознательности, интереса. Я вот представляю: окажись я в свои 22 года в одной гримерке с Олегом Басилашвили – да я бы его всего «выпотрошил»! А им пофиг кто рядом – стоянов-«говнянов»… Но их свободе, органичности и искренности я завидую. Это похвально.
— У молодого поколения другие кумиры...
— Я не об этом говорю. Кумиры никому не нужны. Должен быть элементарный интерес к чужому ремеслу: как вы это делаете, есть ли какие-то секреты в профессии… У них нет интереса к коллегам, потому что в этой профессии для них ничего нового, удивительного и непознанного не существует.
«Мне претят пьянство, жлобство и хамство!
— А вы радуетесь успехам коллег? Что в последнее время зацепило?
— Ну как я могу не радоваться тому, что делает Женя Миронов и в кино, и в театре? Меня это поражает, восхищает! Как могу не радоваться тому, что делают в кино Андрюша Мерзликин или Володя Машков. Даже в очень средних проектах виден масштаб профессиональных актеров. Все это мне нравится, я у них учусь. И каждый раз, когда я вхожу в кадр, у меня возникает ощущение, что я ничего не умею.
— Юрий Николаевич, а что вам в жизни претит?
— Много чего. Наверное, то же, что и всем остальным. Жлобство, пьянство, хамство, жополизство. А еще количество бедности вокруг... Мне мешает такой разрыв между людьми, мешает осознание того, что кому-то нечего сегодня покушать.
— А что доставляет вам удовольствие?
— Моя семья, мои дети, моя работа и мои секундные открытия, которые можно сделать в этой работе.