Эта фраза Владимира Путина – одно из самых откровенных саморазоблачений нашей власти. Сказана она была о милиции, обращенной ныне в полицию, которая зарабатывает на своем ресурсе давно и безнаказанно, и это уже вырублено топором в народном анекдоте: «а я думал, ксиву и волыну дали – и крутись, как хочешь».
И на «випов» управа найдется
На прошедшей неделе в Воронеже был создан важный прецедент: были преданы огласке некие факты, которые могут говорить о наличии слежки сотрудниками полиции за рядом известных чиновников и депутатов. Скандал еще не созрел до федерального масштаба и публичных заявлений; пока известны лишь кулуарные версии и первые последствия. А именно: сотрудники оперативно-поискового Управления (ОПУ – одно из самых закрытых подразделений ГУВД) вели слежку за местными «випами» по заказам частных лиц. Один из «випов» слежку обнаружил и использовал свои федеральные связи, чтоб пресечь это безобразие. В Воронеж инкогнито прибыли сотрудники федерального департамента собственной безопасности МВД и левый бизнес ОПУ раскрыли. После чего начальник ОПУ ГУВД был уволен «по собственному».
За кем именно следили, кто заказчик и почем он нанимал полицию, пока известно только бизнесменам из ОПУ. Есть лишь предположения, что ничего личного: опера тупо зарабатывали бабки «в служебное от работы время». Пресс-служба ГУВД ничего не прояснила. Один из потенциальной «дичи», известный в Воронеже депутат, в частной беседе рассказал: на мое возмущение действиями ОПУ мне миролюбиво сказали: а чего вы беспокоитесь? Это ж как бы своеобразная охрана! Ага, охрана. Только неизвестно еще, какое частное задание она получила. А вдруг им захочется вывезти «клиента» в лес и дать ему лопату, чтоб сам могилу себе копал...
Между тем, для многих журналистов Воронежа прослушка их телефонов давно уже секрета не представляет. И бороться с этим бесполезно: безнаказанное подглядывание и прослушивание никакого порицания со стороны государственной власти не вызывает; скорее, наоборот. Да и поймать за руку хорошо технически вооруженных профи простым смертным вряд ли удастся.
Жучок для господина председателя
В редакцию пришел возбужденный приятель и рассказал, как он ехал позавчера с другом на машине, и кто-то их подрезал, сбив зеркало. Остановились. Обогнавший был крепко поддатым и попросил: мужики, не надо гаишников, делов-то – зеркало! Я оплачу вдвойне, только сейчас денег нет. Давай завтра встретимся; какая там сумма? Ну, нет проблем. Вот вам мои документы, завтра поменяем на деньги.
Поддатый отдал им права, техпаспорт на машину и удостоверение личности, работающей секретарем районного суда. Взамен получил на бумажке имя пострадавшего и номер его мобильника.
На следующий день секретарь позвонил вечером. Но не по мобильнику, а по домашнему телефону. И сказал: вы козлы и рэкетиры. Это вы были вчера пьяны, запугали меня, поскольку я был один, и никаких денег я вам платить не буду. Спасибо, что у меня есть друзья в «семерке», и я вам не беззащитный лох. Отдавайте мои документы добром. Потому что адрес ваш я знаю (назвал адрес), дочь ваша ходит в такую-то школу, а жена работает там-то. И вообще я все про вас знаю. А вы еще не знаете моих друзей; если не отдадите документы, то узнаете. «Семерка» – это вам не хухры-мухры.
Приятель спросил: объясни, как по номеру мобильника можно узнать мою биографию и школу, в которую ходит дочка?
Я набрал телефон местной сотовой компании и задал тот же вопрос.
Приятным женским голосом сотовая компания удивилась: а мы здесь при чем?
Ну как же, сказал я, утечка могла быть только от вас.
Ничего подобного, ответила компания, мы клиентов не сдаем. Зато на черном рынке можно купить диск со всеми телефонными сетями. Включая сотовые. Пираты виноваты.
Но, сказал я, биографии моей на дисках быть не может!
Ну, не только пиратские, вспомнила сотовая компания. В городской телефонной сети все звонки регистрируются, и эта информация в обязательном порядке предоставляется компетентным органам. А уж как они ею распоряжаются – это не к нам вопрос.
Тут я вспомнил, что в Воронеже уже был скандал, когда одного из руководителей «семерки» привлекли к ответственности за передачу оперативной информации организованным преступным группировкам.
Значит, любой пользователь телефоном запросто попадает на крючок к бандитам? – спросил я. Вежливая компания устало ответила: это не ко мне вопрос…
Звонить в «семерку» было бесполезно. Ясно, что они скажут: я не я, и биография твоя – не моя.
На следующий день я зашел в Думу и поинтересовался у знакомого депутата: ну, что вчера решили на бюджетной комиссии? Не надо на площадке об этом разговаривать, ответил он, давай повыше поднимемся. Поднялись. Неужели, спросил я, на высших этажах народовластия есть «жучки»? Знаешь, ответил он, я сегодня зашел к председателю и задал важный для города вопрос, а он предложил попозже у входа в Думу встретиться, там и поговорить. Разве можно обсуждать такое по телефону? Даже по вертушке нельзя!
Вечером я зашел к другу-издателю. И тот рассказал, что приходил к нему сегодня знакомый бизнесмен. У него фирма, среди услуг которой – поиск «жучков» и прочих насекомых с ушами и глазами. Давай бартер, предложил бизнесмен: я тебе почищу типографию, а ты мне рекламную листовку напечатаешь. Нет «прослушки»? Да я не сомневаюсь, что есть. Издатель – это публичность, так что ты - фигура политическая. Можешь и не сомневаться насчет прослушки.
Он отказался; бесполезно: сегодня почистят, а через неделю опять? Зря только деньги переводить. Вон, даже в МВД генералы друг дружку подслушивали. И генпрокуратура со следственным комитетом… Куда уж нам с этой бедой бороться? Мы люди привычные. Товарищ майор! – сказал он громко. – Мы хорошие! Лояльные!
Вот. В один день я встретился с невидимками в трех разных местах. Хотя арифметика самих невидимок может дать иной результат.
Найти и обезвредить
А последний случай показал удивительную оперативность следящих. Обсуждали мы с другом неприятную для областных начальников статью, которую я написал для федеральной газеты. И он предложил до утра ее отложить; должно что-то произойти.
В 9 утра он позвонил: можешь отправить. Я клавишу нажал, и письмо со статьей улетело. А ровно через сорок минут звонок на домашний телефон. Знакомый политик стал убеждать меня ничего такого не писать и не публиковать. Я объяснил, что ничем не могу. Даже если б было желание. А его нет, поскольку это вопрос чести и совести. Политик помялся и сообщил, что ему и самому противно. А также, что он в отпуске, на другой стороне земного шара, но тут, понимаешь, такие люди звонят… Наверняка он в своем далеке показывал пальцем в потолок.
Я представлял, как течет информация по проводам к наблюдателям, как они докладывают наверх, и там начинают суетиться: кто-нибудь с этим щелкопером лично знаком? Срочно связывайтесь, пусть уговорит или купит! И начинают трезвонить, расспрашивать, искать… Ага, вот с кем они часто общаются! Где этот депутат? Да он в отпуске… Ищите, звоните, а то он на пляже загорает, а у нас тут проблемы! Да не загорает он - там уже ночь… Будите, пусть немедленно связывается!
Как быстро сработали: на все ушло меньше часа. Умеют, когда захотят. Вот бы они так оперативно ловили и сажали высокопоставленных воров.
Наблюдение за наблюдателем
Управление ФСБ по Свердловской области одновременно с воронежским скандалом создало прецедент, возбудив уголовное дело по факту прослушки телефонных разговоров Евгения Ройзмана, лидера «Города без наркотиков». Распечатки прослушек нашли у бывшего прокурора Алексея Карпова, который попал под следствие по делу об организации серии заказных убийств.
УФСБ сообщило Ройзману и Следственному Управлению СК РФ по Свердловской области, что по факту обнаружения распечатки его телефонных переговоров старший следователь по особо важным делам следственного отдела УФСБ Лукичев П.А. возбудил уголовное дело по ч.1 ст. 283 УК РФ (за разглашение сведений лицом, которому они стали известны по службе, - до четырех лет).
«У нас в Свердловской области очень многих прослушивают, - заявил Ройзман. – Люди боятся разговаривать при включенном телефоне, оставляют их в других комнатах. У нас ты разговариваешь по телефону, а через 15 минут тексты твоих переговоров могут появиться в интернете. Раньше такого не было. Карпов - мой очень серьезный враг. Фонд работает против наркоторговцев постоянно. У нас была операция по одному из наркоторговцев, и там засветился Карпов, причем в его схеме работали и бывшие сотрудники милиции. Карпов занялся вытаскиванием этого наркоторговца из тюрьмы, а мы вмешались в ситуацию, и Карпов меня ненавидит, потому что мы всю эту историю вытащили… Причем материалы прослушки передавали Карпову, когда тот уже находился в федеральном розыске, о чем сотрудники правоохранительных органов знали… Документы у него нашли при задержании. Люди из СК, которые у него это нашли, схватились за голову, потому что это просто запредельный факт… Если система будет работать по-честному, надо выгонять и тех, кто передавал, и тех, кто контролировал».
Удивителен в этой истории не только привычный уже бизнес правоохранителей, но и то, что распечатки разговоров Ройзмана никто и не прятал, а, наоборот, их выложили в суде, совершенно не беспокоясь, что они добыты незаконно. То есть, прослушка без санкции суда или прокурора уже столь обычное дело, что «прослушивающие инстанции» и не считают их беззаконием.
Аналогичный случай был в Воронеже после выборов депутатов городской и областной Дум в 2005 году. Тогда откровенно чернушная газета «Промышленный вестник» опубликовала массу гадостей в адрес группы политиков, процитировав прослушки их телефонных переговоров. Об источнике их редакция сообщила просто: пришел неизвестный и оставил нам диск с записями.
Судебное решение по иску к «Промышленному вестнику» получилось толстым, но в нем ни слова не было о диске с «прослушкой»; никто даже ухом не повел о масштабном беззаконии.
…Позвонив маме, не забывайте пожелать доброго дня товарищу майору. Он ведь тоже человек.
