В нищете и в обиде

Чем немецкие изгои отличаются от русских

Что-то явно не так в германском королевстве…

Вот мамашка с двенадцатью (!) детьми. Старшему – лет 28, младшему – 4. Последнего родила, когда ей было под 50. У них большая усадьба за городом. Дом двухэтажный, дворовые постройки, земля, ферма громадная, от одного края другой еле виден. В стойлах никакой живности нет, кроме двух лошадей, которых, как она говорит, они кормят из жалости: работать на них уже нельзя – старенькие. Еще на ферме живет дюжина собак и два десятка птиц в клетках. 

Чем немецкие изгои отличаются от русских

На ферме никто из этих здоровых лбов, даже взрослых, не работает. Ничего не сажают и скотину не держат: просто не хотят. Живут на пособия по безработице плюс на младших детей получают «киндер-гельд», детские деньги.

Больше всего поражает старший сын – «мальчик» 28 лет: ряха – поперек себя шире, но не одутловатостью вечно голодного, а сытостью откормленного сливками бугая. Со вселенской скорбью в голосе он рассказывает, что живется им нечеловечески тяжело! Вот поехал он в этом году с друзьями летом в Италию и от недостатка денег вынужден был провести там всего одну неделю! Тогда как друзья остались еще отдыхать.

Не понятно, что мешает этому «мальчику» развести на своей ферме пусть не коров, это хлопотно, да и знания какие-то нужны, а хотя бы кур! Вот тебе и яйца, и мясо, и пух с перьями, которыми можно набивать подушки и перины (одеял ватных здесь просто не бывает: укрываются легкими пуховыми одеялами). А рабочих рук в этой семье – минимум 6 из 12 уже подросших, да и младшим бы дело нашлось. Однако в громадном хлеву – только две старые лошади. Остальное пространство фермы пустует.

Другая семья. Мама, папа и три девицы по центнеру весом. Одна, 13-ти лет (по виду ей за 30), жаловалась, что так они, бедняжки, трудно живут, что иногда из сладостей ничего нет, кроме «Нутеллы», да и ту приходится до донышка выскребывать! «Нутелла» – очень калорийная. А здесь девицы сидят на диете, пытаясь сбросить вес, но «Нутелла» к завтраку – это святое!

В школе, где учатся дети из «бедных» семей – бесплатные завтраки из деликатесных булочек и той же самой «Нутеллы». Плюс еще что-то из богатых магазинов, которые участвуют в благотворительности в пользу «бедненьких». Посмотришь на их ряхи – плакать хочется: бройлеры под два метра ростом и центнер весом. С полным соцпакетом.

При этом социальные педагоги скорбят: у бедных деток несбалансированное питание, родители не могут им обеспечить достаточно овощей и фруктов... Поэтому в школах вынуждены для таких детей вводить дополнительные занятия физкультурой и покупать в школьный спортзал специальные тренажеры.

Читать такое россиянам вредно. Поневоле вспомнишь детские пособия начала века в 70 рублей в месяц, которые матерям Воронежа не платили годами, и жалкие индексации пенсий (денег в бюджете нету!), отсудить которые воронежским ветеранам и «чернобыльцам» удалось только с помощью Европейского суда по правам человека. А одновременно и неотвратимо раковой опухолью рос список миллиардеров России…

На Мариенплац без штанов

Праздник. Люди развлекаются на главной площади Мюнхена – Мариенплац. Кто пиво пьет, кто кофе. Детишки на каруселях катаются, мороженым балуются. Молодежь бродячему оркестру подпевает. Публика, что называется, «чистая».

И стоит на краю тротуара бомж. В свитере, трусах (в цветочек) и кроссовках. Стоит, никого не трогает, но видок еще тот... Подходят двое полицейских (по одному их не бывает, и очень часто – разнополая пара). Вежливо и культурно просят либо уйти, либо одеться, как положено.

А тот кочевряжится: нет. Ни того, ни другого я делать не хочу... Мне так нравится. Именно без штанов и именно тут я хочу стоять. Почему я не могу этого делать? Я кому-нибудь мешаю? Нет. Где-нибудь в законе написано, что я его нарушил, что нельзя стоять без штанов на Мариенплац? Не написано. Тем более, я не без штанов, я в штанах, но в таких, в каких я хочу, я не полицейский.

Полчаса они уговаривали бомжа и ничего не добились. Так те полицисты и удалились, пожав плечами.

Вот интересно, долго ли он простоял бы так на проспекте Революции?

Гости съезжались

Ночлежка для бомжей в Гамбурге. Всего в городе построено таких ночлежек на 3000 мест, и этого хватает всем, у кого нет крыши над головой, чтоб не ночевать под мостами или у обочины.

Бомжи собираются возле вокзала со своими котомками-пакетами, туда за ними подъезжает чистенький микроавтобус и везет их в ночлежку. Водитель за эту работу денег не получает; это зов его души – помогать сирым и убогим.

В ночлежке им выдают чистое белье, одеяло, ведут в душевую, их осматривает врач. Если у кого проблемы – раны, там, болячки, – мажут лекарствами, дают таблетки. Потом их кормят приличным горячим ужином, и они отправляются по комнатам.

Трое-четверо в комнатке метров на 18-20, четыре койки по углам, шкафы, и посередине места – хоть танцуй. Вот в одной комнатке пятеро братков-мусульман приволокли с собой гриль, поставили его и шашлычок налаживают; ну, закоптятся стены – не им же потом все это чистить. Дым коромыслом, мужики пивком разминаются, поставили на пол магнитолу и врубили музыку на полную, беря от жизни все, что дадут.

Правда, тут же соседи вмешались, быстренько вызвали служителя. Мужики его не ждали. Мясо зажарилось только с одной стороны, и на вторую они его едва успели перевернуть. Хотя оно в магазине так маринуется, что можно и полусырым есть; причем маринованное мясо – не из дешевых. Откуда деньги? В Германии много всяких программ поддержки бездомных, так что деньжата у бомжей водятся.

Пришел служитель на эти «шашлыки», спокойно велел прикрутить музыку, ибо мешаете соседям, и забрал гриль. Мясо они быстренько сгребли в тарелку, а закапанный жиром гриль вместе с углями и дымом служитель унес. Объяснив гостям, что не насовсем, а пока они тут пребывают. На выходе они получат его назад (частная собственность!), а тут пользоваться нельзя по противопожарным правилам.

Пока служивый разбирался с грилем, привезли еще одного «гостя». Накуренный, напитый или наколотый – непонятно, но, что называется, в хлам, и на ногах не стоял. Лежал в холле. Служитель пытался его растормошить – дохлый номер. Тот что-то вякал невнятно, но не шевелился.

Подошел врач ночлежки. Оба надели одноразовые стерильные перчатки и попытались его поднять, приговаривая: мол, пол холодный, лежать на нем опасно для здоровья.

Бесполезно! Мужик мертвецки пьян и тяжел. Они оттащили его в сторонку и прислонили на приступок, чтоб он хотя бы не лежал на холодном, а сидел. Через некоторое время тот снова сполз в положение лежа, и тогда... служитель принес беленькое пушистое одеяло и накрыл его.

Это не значит, что в ночлежке все безоблачно. Клиентура-то к ночи съезжается...

– Вот, – показал служитель, – только что на этой лестнице все было в порядке. А теперь кто-то просто помочился.

Взял швабру и вымыл лестницу, пока не разнесли мочу по этажам.

– Вот, – показал стенку в коридоре, – только что она была чистенькая…

А там уже кто-то нацарапал черным фломастером то ли матюки, то ли «Здесь был Ганс». Но это служитель завтра уже счистит и закрасит, когда уйдут клиенты, которые могут находиться здесь до 9 утра.

А в ночлежке еще и как бы гостиница есть, и номер можно забронировать заранее и бесплатно! Вот пришел в такой номер «гость»: он два года сидел в тюрьме, только сегодня вышел. И ему надо как-то осмотреться, вписаться в жизнь. Привели его в громадную комнату, обставленную дежурной мебелью с идеально чистым бельем. Он просто светился от счастья, что вышел, наконец-то, – это одно, и что не ночует под мостом, – это второе. И душ, и ужин – все тут. А за окном – мороз под минус 20...

Надо сказать, что бомжами здесь чаще становятся не из-за ограблений, «черных риэлторов» или поворотов судьбы, а по зову сердца: вот хочется человеку быть бродягой, и ничего с ним не поделаешь! Но гражданином он остается, а интересы простых граждан в Германии – святое дело. Голодать им не дадут. Здесь даже так устроено: если бомж пригрел бездомного пса (а они здесь встречаются, хотя и большая редкость), то ему платят пособие на собаку, чтоб не голодала и получала минимальный прожиточный уровень! 28 евро в неделю – на уровне тех пенсий, что в России платят многим старикам.

Престарелых граждан, у которых нет родственников и которые сами о себе не могут побеспокоиться, поселяют в «альтенхайм». Это дома престарелых – только совсем не такие, как в России! Там традиционно качественный медицинский уход, питание на выбор, педикюр, массаж, парикмахерская и развлекательные вечера для пожилых; социальные службы будут оплачивать все это до самой их смерти. В Германии, где нет даже бродячих кошек и собак, забота государства о стариках – одна из главных. В «альтенхаймах» проигравшие в Великой Отечественной войне живут так, как большинству наших ветеранов и не снилось! 

Что еще почитать

В регионах

Новости региона

Все новости

Новости

Самое читаемое

Автовзгляд

Womanhit

Охотники.ру