За несколько дней до увольнения мы беседовали с Игорем Михайловичем о ситуации, которая сложилась вокруг театра. Поэтому, наверное, будет правильным опубликовать последнее его интервью в должности директора.
- После вашей пресс-конференции последовала какая-то реакция со стороны областного правительства, управления культуры или Эдуарда Боякова?
- Абсолютно ничего. Не считая того, что я написал заявление на отпуск, которое проигнорировали, и написал письмо с просьбой разрешить гастроли в Борисоглебске. Мне во всем было отказано – письма остались без ответа. К тому же все представители власти проигнорировали открытие нашего театрального сезона.
- В ваш адрес выдвигают обвинения, что театральные подмостки сдаются под концерты заезжих знаменитостей, а собственные постановки показывать некогда.
- Еще в бытность Ивана Образцова руководителем областного департамента культуры театру в устной форме рекомендовали не проводить подобные концерты и не вывешивать баннеры. Однако именно они позволяют нам покрывать тот завышенный план, который нам выставили - 212 мероприятий. Мы проанализировали и пришли к выводу, что цифры намеренно завышают, чтобы театр не выполнил план. Вы только вдумайтесь: перед каждым спектаклем нужно провести оркестровую репетицию, а за вычетом отпусков и выходных реально мы можем выполнить его, только если будем давать по два спектакля в день. Естественно, это отражается на качестве. Весной этого года я написал губернатору письмо, где подробно описал всю ситуацию в цифрах. Ответа не последовало, зато в июне пришла разнарядка увеличить план на 25 тысяч зрителей. Это значит - 25 аншлаговых спектаклей.
Мы долго не понимали, почему на нас вдруг началась такая массированная атака. Но осенью прошлого года здание драматического театра, что возле Покровского собора, переименовали в концертный зал и перевели в автономное плавание. То есть все заработанные деньги он может тратить по своему усмотрению плюс никто не отменял для него бюджетное финансирование, по многим статьям превосходящее театр оперы и балета. Только у нас почти 500 человек штата, а там в 10 раз меньше. Давно ведутся разговоры о необходимости ремонта нашего театра, но куда нас девать вместе с тысячами костюмов и декораций? Концертный зал остается единственной площадкой. Но поскольку он теперь автономен, то за аренду его помещений придется платить. Может быть, я и ошибаюсь, но впечатление такое, что, поскольку на реконструкцию театра будут выделены немалые деньги, их надо «освоить». Если закрыть театр и не предоставить помещение взамен, то ни балетную, ни оперную труппы потом собрать будет невозможно, и театр просто самоликвидируется. К тому же опять надо заново оформлять проектно-сметную документацию, а это немалые бюджетные деньги. А в докладе господина Боякова сплошь голословные утверждения, не подкрепленные фактами. Все мои слова подтверждены юридически – соответствующими документами.
- Что касается художественной части. В докладе написано, что отсутствуют современные спектакли, нет новаторских постановок и так далее.
- Я нормально отношусь к тому, что надо вводить новые постановки. Но для того чтобы поставить Баланчина, надо сначала заплатить его фонду определенную сумму. Все, что мы зарабатываем, идет в бюджет, мы за каждый карандаш должны отчитываться. В прошлом году Иван Образцов в одном из интервью сказал, что для постановки одного спектакля в нашем театре требуется порядка 5 млн рублей. Через два дня после этого нам прислали план, по которому в новом сезоне мы должны выпустить две премьеры, при этом на их финансирование выделили около двух с половиной миллионов.
Получается, что авторы доклада все видят и знают, а я, провинциал, ничего не понимаю. Я с 72-го года выезжаю за границу, видел все три труппы Килиана (Иржи Килиан – чешский танцовщик и хореограф, организовал три труппы: молодых танцовщиков, балетных пенсионеров и покинувших основной состав театра, показывая таким образом жизнь танцовщика в трех измерениях. Выработал особый фирменный стиль, вышедший за рамки классического канона. – Прим. ред.). На открытие театрального сезона оперного никто из вышестоящих не пришел, зато постановку эстонского театра на Платоновском фестивале или недавний спектакль Веры Полозковой, где используется ненормативная лексика, все смотрели с удовольствием. Это называют теперь новыми гранями искусства. Наверное, поэтому и можно позволить обвинить дирекцию театра во всех грехах.
- То есть получается, что все обвинения в вашем нежелании развивать театр, беспочвенны?
- Абсолютно. Если на две постановки выделяется два миллиона, о чем тут речь. Я бы все понял, если бы мне сказали: «Игорь Михайлович, мы вам даем деньги на новые спектакли, на зарплату, на приобретение инструментов и ремонт, а вы ничего не делаете». Тогда был бы другой разговор. А здесь о чем говорить? Сейчас в интернете можно найти любую информацию, в том числе о финансировании оперных театров в других городах, посмотрите статистику (для сравнения - Новосибирскому театру выделяется 991 227 000 руб. в год, Челябинскому - 287 479 000 руб., Воронежскому - 176 628 000. – Прим. ред.).
Что касается обвинений в моем единоличном управлении театром, то окончательное решение принимаю я, потому что несу за все ответственность. А в любой отрасли разве происходит иначе? Чтобы все решал худрук, надо, чтобы департамент поменял устав театра. Иначе он поставит спектакль с нецензурной бранью, а виноватым окажусь я. Я считаю, что просто некорректно и необъективно была составлена сама глава доклада о театре. Почему было бы не начать с того, сколько спектаклей в год мы выпускаем, сколько премьер и при каком финансировании плюс провести сравнительный анализ с другими театрами. Поэтому, когда я писал письмо губернатору, понимал, что опираться надо только на цифры.
- Как вы относитесь к предложению реформировать театр по принципу stagione (когда труппа собирается, чтобы несколько раз показать спектакль) и к тому, что надо максимально поддерживать современное искусство?
- Дом никогда не строят с крыши, он всегда начинается с фундамента, классика – это фундамент. Современная хореография – это хорошо, но попробуйте начать с нее – долго такой дом не продержится. Классику ругают уже давно, и тем не менее она все равно востребована. Если человек не видел классических постановок, а сразу попадет на спектакль, где ему зад голый покажут или матом со сцены начнут ругаться, – что в этом хорошего. В нашей жизни мата и так предостаточно на улицах, к чему его еще в театр тащить. У нас законом запрещено нецензурно выражаться в общественных местах, а на спектаклях, где какая-нибудь Вера Полозкова со сцены матерится, это почему-то считается нормально. Какие тут новые грани искусства!? Если вернуться к теме разговора, то я видел много классических постановок в современном прочтении - что-то интересно, что-то не очень. Но дело не в этом. Чтобы поставить «Балетные шедевры», нужны 350 костюмов и куча декораций. На современную постановку выделятся те же деньги, только ни декораций, ни костюмов практически не надо, а деньги спишутся. Да, несколько раз можно показать такой спектакль, потом на него ходить перестанут. А на «Балетные шедевры» ходить будут еще десять лет.
P.S. пара комментариев в интернете по поводу реформирования театра:
«И где это интересно у Васильева голыми по сцене бегали и обнажали гениталии, ругались матом на сцене перед публикой? Даже нетрадиционной ориентации Чайковский такой пошлости себе не позволял».
«Если актер что-то говорит зрителю своим обнажением, то далеко не факт, что зритель поймет то, что именно актер стремился передать. В зрителе в случае с обнаженкой подключается половая нота восприятия, возбуждая и тем подогревая интерес. Этакий стимулятор-возбудитель (зрительского интереса, конечно же! Ага, сейчас, как же...). Только это очень хреновенький и низменный стимулятор. Катарсиса с таким - видать ли? Скорее уж, фрустрацию. Кто-то ведь второй раз пойдет именно на голые письки смотреть... И как-то вот нет больше других сценических приемов и достойных сценариев, чтобы привлечь зрителя, да? Ой, какой кризис-то глубокий в Воронеже наступил в искусстве!»
