Чиновники не должны действовать на общество как красная тряпка
— Владимир Васильевич, среди населения бытует мнение, что госзакупки — сфера коррупции. Почему сложился такой стереотип?
— Мне кажется, что эту “волну” в основном поднимают чиновники разного уровня, которым ФЗ о госзакупках “наступает на хвост”. ФЗ № 94 “О размещении заказов на поставки товаров, выполнение работ, оказание услуг для государственных и муниципальных нужд” вывернул наизнанку расходы всех госструктур и ведомств, муниципалитетов, заставил показать кто, что и по каким ценам покупает. Когда общественность увидела, все, конечно, оказались в шоке. За государственные деньги, то есть за счет налогоплательщиков, совершаются многим непонятные закупки. 94-ФЗ позволил разложить все по полочкам и посмотреть, что в каком ведомстве происходит, — кто занимается исполнением своих функций, а кто банально купается в роскоши.
— Можно ли Audi А6, находящийся в автопарке Воронежского арбитражного суда, стоимостью около 10 миллионов рублей считать предметом роскоши? Как вы к этому относитесь — как руководитель регионального ФАС и как человек?
— Я сам узнал об этом из СМИ. Как позднее оказалось, эту машину купили несколько лет назад, когда я еще не работал в Воронеже (в тот момент Владимир Рохмистров возглавлял территориальный орган ведомства в Ставропольском крае. — Примечание “МК”).
Все, что касается судов — арбитражного, областного и т.д., — рассматривается в Московском областном управлении ФАС. Насколько я знаю, ни к нам в Воронеж, ни в Москву, ни в центральный аппарат антимонопольной службы жалоб на эти торги не поступало. Хотя 10 миллионов — это очень большая сумма. Мне как человеку совершенно непонятно, для чего суду такая машина.
— А есть ли какой-нибудь закон, по которому госслужащий должен объяснить, почему его ведомству необходим, скажем, джип Toyota Land Cruiser, а не УАЗ-Патриот? То, что чиновник приедет на работу на иномарке, поможет ему лучше работать?
— Разницы от того, какая машина привезет чиновника к месту службы — Mercedes или Lada Granta, по-моему, нет никакой. Думаю, что разные Роверы, Крайслеры, Майбахи должны быть у определенного круга успешных бизнесменов, которые такие дорогие автомобили могут себе позволить. Государственные органы не должны действовать на общество как красная тряпка. Соревноваться между собой, у кого машина круче, — я этого не понимаю. Сейчас у большинства госслужб нет органа, который определяет, какой категории должны быть автомобиль, мебель и т.д. Получается, что чиновники почти не отчитываются, для чего им те или иные приобретения. Я считаю, что должны быть созданы регуляторы для “запросов” чиновников — либо специальные поручения Правительства, либо каждое ведомство должно решить, что их сотрудники могут себе позволить, а чего нет.
К примеру, в нашей службе есть четкая система: положено, скажем, руководителю региональной службы иметь служебный автомобиль, на это выделяется 600 тысяч, машина должна быть определенной ценовой категории. Больше установленной суммы в территориальный орган не поступит ни копейки. Эта градация в ФАС применяется давно, так что не бывает случаев, когда какой-нибудь чиновник ведомства захотел себе джип с наворотами и ему на это дали деньги, — цена машины четко оговорена и будьте любезны выбирать из того, что есть. Я лично вообще на работу езжу на общественном транспорте, вполне серьезно говорю, хотя служебный автомобиль у меня есть — не новая Hyundai Sonata.
— Не секрет, что мониторингом госзакупок занимаются многие общественные деятели, в частности, автор антикоррупционного проекта “Роспил” Алексей Навальный. За последнее время он несколько раз обращался в ФАС с жалобами по разным аукционам, проводившимся в Воронежской области. Как вы относитесь к такому пристальному вниманию к нашему региону господина Навального?
— Алексей Навальный подавал в наше ведомство несколько жалоб. В частности, его обращение по Семилукам подтвердилось. (Блогер пожаловался в ФАС на чиновников из администрации Семилук, которые объявили тендер по ремонту водопровода с устройством железобетонных колодцев на сумму в 1, 1 миллиона рублей. Тогда в названии аукциона было допущено несколько орфографических ошибок, что, по мнению заявителя, могло привести к ограничению участников. ФАС согласилась с доводами Навального — конкурс отменили и объявили новый, причем документация уже соответствовала нормам русского языка. — Прим. авт.). Еще одна его жалоба, связанная с медиаторской компанией “Согласие”, рассматривалась и в Москве. Этот случай вызвал много разговоров. В Воронеж приезжали и специалисты из ФАС России. Когда мы проверяли работу этой фирмы, то пришли к выводу, что это банальный “развод”, — компания, можно сказать, “проверяла” участников конкурсов на доверчивость. “Согласие” предлагало клиентам “помочь” на аукционе, в принципе, это были информационные услуги. Суть их работы похожа на рыбалку — кидаешь подкормку, а там кто клюнет, тот и попадется. А вообще активность разных правдоборцев в сфере госзакупок — что мертвому припарки. Может быть, эти люди и руководствуются желанием добиться справедливости, только я не могу назвать ни одного случая, когда из-за работы активистов цена контракта реально снизилась. Сейчас появилось столько антикоррупционных комитетов, что иногда ответы им всем давать не успевают. А зачем такие комитеты создаются? Чтобы под этой вывеской прийти и попытаться заработать себе какие-то преференции. По-другому я такие организации оценивать не могу.
— Кстати, о преференциях. Приобретение за счет государства неадекватно дорогого имущества — далеко не все, за что ругают чиновников. Самое распространенное обвинение — сговор с потенциальными подрядчиками. Условия договора составляются так, что соответствовать им может всего одна “правильная” компания.
— Да, такие попытки встречаются. Так воронежская областная детская клиническая больница №1 объявила торги на закупку 92-го бензина. При этом цену заказчик установил в 30 рублей за литр, хотя средняя стоимость по заправкам — 27,5 рубля. Дальше — еще интереснее. В конкурсной документации было указано, что заправки участников аукциона должны находиться на расстоянии не более 950 метров от мед¬учреждения. В этом радиусе есть АЗС “своей” компании, она конкурс и выиграла. Других участников не допустили к участию в тендере по формальным основаниям — их заправки были на расстоянии около километра от больницы. Получилось, что контракт ушел по максимальной цене, без экономии бюджетных средств, хотя другие фирмы были готовы поставить горючее дешевле. Понятно, что произошло серьезное нарушение. Сейчас мы готовимся обратиться в арбитражный суд по этому контракту. Правда, отменить его уже вряд ли получится — бензин-то, скорее всего, уже поставили и израсходовали. Но нарушения антимонопольного законодательства суд признать может. Здесь будет доказываться определенная коррупционная схема — заказчик у нас на комиссии не смог объяснить, как 30, 50 или 80 метров существенно повлияют на экономию бензина.
День города: ценой одного контракта нам удалось пресечь другие нарушения по региону
— Так же, как и администрация Воронежа не смогла объяснить, зачем для строительства дороги на набережной Массалитинова ко Дню города фирме-подрядчику нужно было иметь лицензию на обращение с отходами четвертой категории сложности. Куда входят, кстати, и радиоактивные отходы. Помнится, ФАС несколько раз опротестовывала условия конкурса. Чем закончился конфликт?
— Мы изучили этот контракт, когда работы еще не начались, и обратились в мэрию, чтобы из конкурсной документации убрали эту спорную лицензию. Ведь у нас мало компаний, которые таким требованиям соответствуют. Наше предписание в мэрии не исполнили. Конкурс провели по тем требованиям, которые были прописаны изначально. А ведь если бы наличие этой пресловутой лицензии убрали из документов заказа, то участников торгов могло быть значительно больше и, возможно, была бы экономия госсредств.
За неисполнение предписания Воронежского УФАС к ответственности привлекли должностных лиц департамента дорожного хозяйства. В суде мы доказали, что предъявленные требования были незаконными. Администрация города (департамент) дошла до Высшего арбитражного суда (ВАС), но иск проиграла.
Можно, конечно, сказать, что в конечном итоге проиграли и мы (мэрия все равно заключила договор с единственной фирмой, обладающей соответствующей лицензией. — Прим. авт.), но с другой стороны, подобных нарушений больше нет, несмотря на то, что чиновники заявляли, что подобные условия будут выдвинуты по всем торгам по “юбилейным” объектам. Так что ценой одного контракта нам удалось пресечь другие нарушения по региону, а это немало.
Был и другой интересный случай, связанный с подготовкой ко Дню города. В середине июня мы провели несколько внеплановых проверок по тендерам на “юбилейных” объектах. Речь идет о привокзальной площади, Адмиралтейской набережной и нескольких улицах в центре Воронежа — Карла Маркса, Кольцовской. Конкурс касался проектирования, реконструкции и благоустройства этих объектов. При проверке выяснился интересный момент: в требованиях конкурсной документации было прописано обязательное наличие у подрядчика лицензии ФСБ на работы, связанные с использованием сведений гостайны. Правда, когда мы изучили документы заказа и объемы работ, то не нашли причины, из-за которой необходима была такая лицензия. В итоге по решению ведомства результаты этих торгов были аннулированы.
— Возможно, следующий вопрос покажется вам немного наивным, но бывают ли нарушения при проведении госзакупок, где чиновники вообще ни при чем?
— В Репьевском районе проводился аукцион на ремонт соцобъекта, заявки на участие в нем подали три фирмы. Первая компания сделала предложение, в котором снизила стоимость работ всего на 0,5 %. Затем две другие фирмы начали активно торговаться, цена резко снизилась, больше чем наполовину от первоначальной. Естественно, возникает вопрос: “Как можно выполнить подряд за такие деньги?” И тогда выясняется, что фирмы, которые снижали стоимость контракта, вообще не имеют возможности его выполнить — допусков определенных нет, специалистов и т.д. Контролирующая структура, которая проверяет этот аукцион, снимает эти две компании с торгов как ненадлежащие, но торги-то уже закончились! В результате победителем становится первая фирма, предложившая снижение стоимости на полпроцента, то есть заказ уходит почти по максимальной цене. К нам поступила жалоба от руководителя района с просьбой проверить этот аукцион. Мы обратились в соответствующие органы и с их помощью выяснили, откуда велись торги. Затем представителей фирм, участвовавших в тендере, пригласили на специальную комиссию ведомства. “Бизнесмены” были сильно удивлены, когда мы их фактически приперли к стенке, — оказалось, что все заявки подавались с одного компьютера, из одного кабинета, даже факс был один и тот же. Убедительных объяснений своим действиям компании представить не смогли. Сейчас наши сотрудники возбудили дело за нарушение ФЗ-94 и закона о защите конкуренции по сговору на торгах. Дело находится на завершающей стадии рассмотрения.
— Вернемся ко Дню города. Сложилось впечатление, что денег на подготовку было потрачено уйма, а некоторые работы выполнены кое-как. Как это вышло?
— По ведущим лотам выиграли лучшие строительные компании не только нашего региона, но и из других частей страны. Это не однодневки, не посредники, с опытом подобных работ. И тем не менее многие компании, выигравшие тендеры ко Дню города, выполнили работы либо плохо, либо не в срок. Но это не вопрос нашего ведомства. Мы лишь проверяли документацию — у заказчика были четко прописаны требования, оговорены сроки. Победили действительно лучшие компании. Из тех, что участвовали. Других-то у нас нет…
— А будут ли наказаны недобросовестные подрядчики, которые не выполнили условия договоров, сорвали сроки? И есть ли какой-то способ отбора компаний для участия в тендерах?
— Механизм отсева существует. Так, компании, участвующей в аукционе на крупный подряд, необходимо иметь серьезного поручителя, который в случае неисполнения контракта будет отвечать за подопечную фирму — ведь предусмотрены большие неустойки. Так что компании-однодневки в крупных торгах участвовать не могут уже сейчас. Кроме того, в поправках к закону о госзакупках есть предложение ввести для фирм, подавших заявку на “солидный” аукцион, где стоимость лота составляет более 10 миллионов рублей, дополнительные требования. В частности, компания должна будет доказать, что она не первый день на этом рынке и имеет опыт — в ее активе должен быть исполненный контракт по тому же виду работ на сумму, составляющую не менее 20 процентов от лота, на который фирма претендует, то есть, как минимум, на 2 миллиона рублей.
А что касается итогов юбилея, то список фирм-“нарушителей” не составлялся. Но на нашем сайте регулярно публикуется реестр недобросовестных компаний, с которыми заказчики, например, разорвали договор в судебном порядке. Если фирма есть в нашем реестре, она не сможет участвовать в государственных и муниципальных тендерах в течение двух лет.
До марта проблем с бензином не будет
— Помимо госконтрактов, есть еще одна больная для общества тема, которой занимается ФАС. Это — ценовая политика. Почему в Воронеже самый дорогой в ЦФО бензин?
— Если анализировать стоимость бензина, то мы увидим разброс цены на одну и ту же марку в полтора — три рубля. Откуда он берется? Есть вертикально интегрированные компании (ВИнКи), у которых цена средняя. И есть независимые компании, у которых топливо стоит на полтора рубля дороже, чем у ВИнКов.
На самом деле сегодня у ВИнКов цены в Воронежской области не сильно выше, чем в других близких регионах. Разница в цене с соседними областями связана с внут¬ренней политикой этих компаний — в разных регионах варьируются расходы на содержание объектов, логистику, налоги, отсюда и эти десять копеек разницы.
У антимонопольной службы к ВИнКам сегодня претензий нет — ни одна компания не занимает сегодня доминирующего положения в регионе, согласованных действий в ценовой политике мы также не усмотрели, нет монопольно высоких цен на топливо. К тому же сейчас выросла конкуренция — в Воронежскую область пришла “Башнефть”, планируется расширение сети “ТНК-BP”. В такой ситуации мы, естественно, будем уделять работе ВИнКов больше внимания.
Что касается независимых игроков — в некоторых таких компаниях цена на бензин выше, чем в соседних областях. Но не забывайте, что Воронеж — миллионный город, если не брать в расчет Москву, то в ЦФО другого такого крупного населенного пункта нет. Получается, что сравнение по ценам делается некорректно — никто ведь не сопоставляет стоимость бензина в Воронеже и в других миллионниках — Волгограде, Нижнем Новгороде, Самаре.
— Можно ли в принципе стоимость бензина в России назвать обоснованной?
— А вы попробуйте ответить на этот вопрос с учетом того, что 60 процентов стоимости бензина составляют налоги. Для сравнения: в Турции, по статистике, цена на бензин в два раза выше, чем в России.
Вообще, вопрос стоимости бензина — один из самых острых в обществе. Но что мы хотим от нефтяных компаний? Во-первых, чтобы они модернизировали свое производство, улучшали технологию. Во-вторых, не за горами переход на стандарт Евро-4, то есть более качественный бензин, значит, нефтяники должны улучшать свою продукцию. В-третьих, мы хотим, чтобы доходы от нефти продолжали пополнять бюджет. Решение всех этих задач требует определенных средств. А откуда эти средства брать?
Если мы хотим продавать населению дешевое топливо, то 60 процентов налогов, заложенные в стоимости топлива, это, конечно, много. С другой стороны, кто оплатит модернизацию нефтяного производства? Сами компании. Только деньги, потраченные на переоснащение, естественно, войдут в стоимость бензина, по-другому не получится. Поэтому сказать, дорогой у нас бензин или нет, сложно — как говорят сами нефтяники, на него есть спрос, значит, в условиях рынка формируется и предложение, соответствующая цена. Если она устраивает продавцов, то они это топливо приобретают.
— Как вы считаете, возможно ли в ближайшем будущем повторение топливного кризиса, который разразился в стране весной и летом этого года?
— Абсолютно точно — нет. Таких проблем с бензином, я думаю, не будет, как минимум, до марта месяца.
— А с продуктами питания? В прошлом году возник буквально ажиотажный спрос на гречку. Многие тогда обвиняли ФАС в неспособности регулировать цены в стране.
— Такие проблемы — результат макроэкономического просчета, а ФАС к этому отношения не имеет. Разве в прошлом году не знали, что на гречку будет неурожай? Что, нельзя было еще в июле отменить таможенные пошлины на ввоз этой крупы из того же Казахстана или Китая? Нет, дождались, когда в стране уже возник дефицит, когда начался ажиотаж, только тогда, в конце ноября, пошлины и отменили. Только вот у поставщиков уже излишков старого урожая к тому времени не было. Так что это чисто экономический вопрос. Но именно ФАС постоянно спрашивают, почему такая дорогая крупа, например.
— А если независимые производители, скажем, молока, захотят поднять цену до 40 рублей за литр, смогут ли они это сделать, ведь перед ФАС, получается, они особенно не должны отчитываться?
— Такой вариант исключен. Мы получаем информацию от Мин¬экономразвития, где указано, какие изменения были по сырью, по готовой продукции, внешние факторы (неурожаи, к примеру). Наши сотрудники смотрят, как изменяется цена помесячно, сравнивают с прошлогодними показателями. Если мы видим, что стоимость сырья увеличилась на 5 процентов, а цена готовой продукции “взлетела” на 10-15, то это уже повод для разбирательства. Правда, это касается крупных игроков с долей на рынке более 35 процентов. А мелкие участники, конечно, могут завышать цену своей продукции, но существенного влияния на общие цены они не оказывают. Кроме того, не забывайте о конкуренции. Ее плюс в том, что все друг друга контролируют, не дают зарываться. Стоит поставить слишком высокую цену, как тебя тут же могут “скушать” другие игроки.
Есть и еще одно ограничение — если цена на какой-нибудь продукт в течение 30 дней повышается на 30 процентов, то могут применяться меры государственного регулирования. Этот механизм четко прописан в законе “О торговой деятельности”.
Скоро вам предстоит услышать еще много громких дел
— Какое дело, расследованное управлением ФАС в этом году, вы считаете самым значимым?
— В первую очередь, это, конечно, разбирательства вокруг питания школьников. Если помните, раньше организацией питания учащихся занимались компании, которые отбирались по конкурсу. Но в конце прошлого года мэрия Воронежа по рекомендации городской Думы отказалась от проведения аукционов. Снабжать школьников обедами решили по-другому: для этого создали муниципальные автономные учреждения. На их организацию из городской казны выделили более 280 миллионов рублей. В ФАС начали поступать жалобы от компаний, которые раньше участвовали в конкурсах, а после образования МАУ остались не у дел. Мы начали расследование и в начале февраля возбудили дело по нарушению антимонопольного законодательства о защите конкуренции. Комиссия ФАС выдала воронежской мэрии и гордуме предписания об устранении нарушений, но с нашей позицией не согласились — в августе решение ведомства пытались оспорить в арбитражном суде. Однако разбирательство чиновники проиграли, а МАУ пришлось ликвидировать. Так что права участников конкурсов на организацию школьного питания нам удалось отстоять.
— Недавно Алексей Гордеев поручил проверить эффективность расходования бюджетных средств, потраченных в рамках подготовки к 425-летию Воронежа. Скажите, будет ли ФАС принимать участие в этой ревизии?
— Мы уже работаем совместно с прокуратурой города по 160 объектам, которые внесены в специальный реестр. В нашу задачу входит исследование документации конкурсов, условий заключения контрактов, но контролировать, куда ушли деньги, мы не можем — для этого есть контрольное управление правительства области.
Думаю, скоро вам предстоит услышать еще много громких дел.
